– Вы? Прогулка по музею? – с улыбкой спросила Изабель.
– Разумеется. – Он снова смотрел на Грейплинга. – Но я прервал вас. Кажется, мистер Грейплинг собирался рассказать вам о проблемах своей нелегкой жизни.
– У меня нет проблем.
Повисла напряженная тишина, и Фэллону это напомнило выражение глаз противника на рассвете за миг до того, как пистолеты вытащены из кобуры.
– Нет? Как странно. Когда мы виделись последний раз, мне показалось, что у тебя не совсем все благополучно.
Фэллон прекрасно помнил тот день. Безрадостность ситуации. Ощущение предательства оттого, что один из его людей выступил против него. Облегчение, когда его отправили за решетку.
– Это было довольно давно, Сент-Джеймс, – сказал Грейплинг с поддельной непринужденностью в голосе, но глаза выдавали его.
– Что ж, для некоторых это не так уж и долго, – ответил Фэллон.
Изабель издала нервный смешок, явно почувствовав что-то неладное в том, что сейчас происходило между ее знакомыми.
– Кто-нибудь из вас видел выставку с равнин Африки? – попыталась она разрядить ситуацию. – Очень необычная.
– Мистер Грейплинг специализируется в иной области. Ему нравятся выставки оружия, особенно ножей… Во всяком случае, это то, что я слышал.
– Тебя, как всегда, неправильно проинформировали, Сент-Джеймс. Откуда же ты получаешь информацию? Она ошибочна.
– Вот как? – задумчиво произнес Фэллон. – Прошло довольно много времени с тех пор, когда мы беседовали последний раз. Где же ты был, друг, и что привело тебя в город после столь длительного отсутствия?
– Это Лондон. Ты знаешь, я просто не в силах долго оставаться без его очарования.
Очарование. Фэллон слышал, как раньше этот человек такими словами описывал женщину, всего лишь за несколько дней до того, как она узнала слишком много о его планах. И он убил ее. Сегодня, по прошествии четырех лет, было слишком поздно, чтобы успеть спасти жизнь той женщины, но еще можно спасти Изабель.
– Ах, этот город очарователен, я всегда говорила! – улыбнулась девушка и всплеснула руками.
Это движение было таким чистым воплощением счастья, что заставило Грейплинга выглядеть намного угрюмее в сравнении с ней. Он не заслуживал того, чтобы быть рядом с этой девушкой. Тем не менее он был рядом, как будто здесь его место. Эта мысль мгновенно вызвала гнев Фэллона на поверхность. Грейплинг не обратит свой грязный взгляд на Изабель, пока Фэллон находится рядом. Он не допустит этого.
– Мне очень нравится жизнь этого города, и днем, и ночью, – добавила она, не понимая причину возникшего напряжения.
– Мне тоже, леди Изабель, – пробормотал Фэллон.
Он не позволит этому человеку навредить кому-либо из его знакомых, особенно Изабель и ее семье. Он не позволит этому человеку посеять хаос в городе, который был для Фэллона домом. И он не будет стоять здесь больше ни минуты, наблюдая, как рот его визави растягивается в ухмылке! В тот момент Сент-Джеймс, всегда осознававший свои действия и продумывающий все на пять шагов вперед, не думал. Он резко качнулся вперед…
…и достал Грейплинга кулаком в челюсть таким мощным ударом, которым гордился бы даже Эйтон. Грейплинг отшатнулся назад, в его глазах шок смешался с болью.
Изабель ахнула за спиной.
– Нет! – вскрикнула она. – Что вы делаете? Пожалуйста, прекратите. Я не… Я не могу…
– У него есть опасения насчет моего пребывания здесь с вами, миледи, – сказал Грейплинг и повернулся к Фэллону с насмешливым выражением в глазах. – Так ты ревнивый? Интересно.
– Ревнивый? – Изабель удивилась этому больше, чем самому удару в челюсть. – Вы все неправильно поняли, мы всего лишь друзья.
– Прошу прощения, миледи, но…
Слова, которые Фэллон собирался сказать, оборвались, когда кто-то схватил его за плечо и оттащил назад.
Грейплинг наблюдал, его покрасневшие губы скривились от удовольствия, когда он задумчиво произнес:
– Рискованная ситуация. Я буду наблюдать, как и ты.
– Вы взяли его, это он! Я видел, как он крадется по залу, и понял, что он задумал что-то неладное, – выпалил человек, стоящий у двери в соседнюю комнату.
Тот пожилой джентльмен, с которым Сент-Джеймс столкнулся раньше, должно быть, предупредил кого-то внизу. Фэллон взглянул на огромного лакея, который оттаскивал его от Грейплинга.
– Пустите меня! – приказал он, наблюдая, как Грейплинг быстро отходит к противоположной двери, оставив Изабель одну после быстрого прощания. Неужели он снова упустит его? Эта игра с Изабель, этот блеск в его глазах… Фэллон не мог допустить, чтобы все это продолжалось. Он не мог позволить ему уйти. Не сейчас! Фэллон вывернул лакею локоть, отчего тот охнул, но не отпустил его, а каблуки его сапог только чиркнули по деревянному полу.
– Отпустите его! – вскрикнула Изабель, стоящая рядом, нанося лакею удары по руке, которые, конечно же, не возымели никакого действия. – Это какое-то недоразумение, ведь правда, мистер Сент-Джеймс?
– Сент-Джеймс? Это мистер Сент-Джеймс? – Лакей тут же поставил его на ноги, и сюртук Фэллона вернулся в нормальное положение на плечах. – Ужасно извиняюсь, сэр, Я не хотел проявить неуважения. Недоразумение… Больше не повторится…
Но было уже слишком поздно. Ущерб нанесен, Грейплинг скрылся.
Глава восьмая
Дорогая леди Изабель!
Я знаю, что мои слова бледны по сравнению со строками таких великих произведений, как история о Тристане и Изольде, но тем не менее я должен написать Вам. Те немногие часы, которые я провел в Вашем обществе, – ценный подарок. Спасибо, что согласились увидеться снова после моего быстрого ухода из музея на прошлой неделе. Наше время, проведенное в парке во вторник, останется в моем сердце навсегда. Сияние Вашей улыбки в тот день соперничало с солнцем. В следующий раз, надеюсь, смогу проводить Вас домой. Примите мои извинения за неотложное дело, которое заставило меня уйти именно тогда, когда мы должны были вернуться к Вашей семье. Надеюсь, что вскоре такие вещи не будут мешать нам проводить время вместе. До тех пор мы должны держаться за те мгновения, которые у нас есть. Я буду оберегать все мысли о Вас от посторонних.
Искренне Ваш,
мистер Реджинальд Грейплинг.
Изабель не следовало приезжать сюда, тем более одной. Но в это время в музее было тихо, а г-н Грейплинг был прав: спокойствие и тишина посреди художественных работ были именно тем, что ей сегодня нужно.
Она выскользнула из дому посреди хаоса цветочных композиций и приготовлений к свадебному приему в большой день Виктории. Сама Виктория закрылась в своей спальне вместе с матерью и всеми свободными горничными. Но это и хорошо, потому что у Виктории после объявления о ее помолвке не было ничего, кроме колких замечаний для Изабель. В их последнем разговоре Изабель утешила сестру, отметив, какое прекрасное у нее свадебное платье. Ей потребовалось немало сил, чтобы сказать такой комплимент, но еще больше – чтобы не задушить сестру буквально через мгновение, когда Виктория в шутку предложила свое платье ей. Тяжело вздыхая, Изабель вышла сегодня из дому, никем не замеченная.
