Галлиас слабо улыбнулся и потянул меня за рукав вперед, в серединный отсек транспортника. Оно и понятно – позади располагался отсек медицинский. Его всегда выносили туда. В экстренных случаях корабль скорой помощи совершал стыковку с транспортником именно там, сзади, потому что спереди размещались командные отсеки. Рубка управления, помещения для магнитных двигателей считались секретными и охранялись как зеница ока. Естественно, что спереди корабля или посередине стыковку сделали невозможной.
Несколько секунд мы с Галлиасом мерили шагами коридор в полной тишине. Сильный запах хвойной отдушки напоминал о том, что транспортник готовили к полету в последний момент. Не мудрено – мы ведь собирались отчаливать только вечером.
Наконец, когда молчание стало нарочитым, неприятным, Галлиас прокашлялся и произнес:
– Я знаю, что ты не в восторге от моей компании. Как и Эйми с Ласом. Но Рейгард с Мелиндой попросили их взять меня на борт. Я не хотел бы, чтобы ты подумал, что твоим мнением пренебрегли. Прошу тебя, Врастгард, разрешить мне сопровождать вас. Прошу как родственник и как мужчина, который тоже любит и ждет.
На последней фразе голос его дрогнул, а у меня защемило сердце. Вспомнилась Милана – такая прекрасная и такая далекая. Я улетал из поместья Стемисов, не в силах выключить экран заднего вида, не смотреть на свою русалку. Она присела на скамейку, рядом с Лу и что-то обсуждала с полузулубкой.
Галлиас знал – на какие давить рычаги. От этой мысли мне захотелось врезать ему, вот прямо сейчас со всего размаха расписаться кулаком на холеном лице дяди. Не знаю – что меня остановило. Бешеные эмоции индиго снова забурлили, почти лишили связности мысли. В голове помутилось, кулаки сжались сами собой, зубы неприятно скрипнули. Но я встретился с дядей взглядом и… не смог его ударить. Великолепный светский щеголь, завидный жених Галлиас Ульрани Саркатта выглядел не лучше побитой собаки. Прямо как тогда, на улице Кардиллара, когда мы с Миланой, Мелиндой и Даром встретили его на прогулке.
Я прищурился и спросил напрямую:
– Зачем тебе это? Путешествие может быть очень опасным. Лас говорил, что один из индиго скрывается от властей, совершив какое-то незначительное преступление. Второй живет на очень негостеприимной планете, где каждый шаг может стоить жизни. Помогает местным. О других не знаю. Но уверен, нас может занести куда угодно. Так зачем тебе покидать теплый дом, бросаться в опасное приключение?
Галлиас выпрямил спину, резко выдохнул, будто нырял в ледяную воду и признался, подтверждая мои догадки:
– Мелинда обещала простить меня, если помогу вам. Я все ради этого сделаю.
Я продолжал щуриться, не сводя с дяди взгляда. Недоверчивого, придирчивого, недружелюбного. Не специально, просто именно так я себя и чувствовал. От исхода нашей миссии зависела судьба Миланы, по крайней мере, ее душевное спокойствие. И меньше всего я хотел бы делить опасные приключения с тем, кому никогда, по доброй воле, не подставил бы спину.
Галлиас вздохнул снова, нервно повел плечами и выдал:
– Врасгард, Рас… Я понимаю твои сомнения и недоверие понимаю тоже. Но клянусь титулом и честью, что сделаю все, чтобы наша миссия удалась. Я люблю Мелинду. Я не понимал этого раньше, тогда, когда еще мог что-то изменить, исправить. А когда понял, было слишком поздно. И я давно, много столетий стремлюсь это исправить. Хочу соединиться с семьей. С женой и сыном.
Наверное, я слишком громко хмыкнул. Галлиас дернулся, как от удара, отвел глаза и добавил в стену:
– Знаю. Официально она не жена мне. Но я делал Мелинде предложения уже раз двадцать за последние годы. И она всегда их отвергала. А сейчас, когда она почти согласилась попробовать снова… Черт! Я в лепешку расшибусь. Прошу тебя, Рас, выдай мне минимальный кредит доверия, как любит выражаться Елисса. Если тебе покажется, что я не оправдал его, высади меня на любой встречный транспортник, на любую ближайшую планету. Идет?
Я сглотнул, сморгнул и застыл. Передать не могу – насколько неуютно ощущал себя сейчас, во время последней речи Галлиаса. Он поставил меня в один ряд с теми, кто мог вершить чужие судьбы. А ведь именно это всегда меня тяготило. Я чувствовал вину за то, что не в силах воскресить больше одного существа за год. Когда видел жертв аварии по галанетовским новостям, когда выходил из больниц, выполнив свою миссию. И сейчас я снова испытал это неприятное ощущение. Вины за то, чем не управлял и к чему, по большому счету, совсем не имел отношения.
Галлиас замер тоже и сверлил меня внимательным, немигающим взглядом. На лице его, в глазах читалась такая мольба, что у меня просто не оставалось выбора. Как бы ни относился я к Галлиасу, каждый заслуживает второго шанса. Каждый имеет право хотя бы попытаться исправить ошибки юности. Я коротко кивнул, соглашаясь.
Дядя приподнял брови и уточнил, будто не мог поверить в свою удачу:
– Так ты согласен?
– Да! – раздраженно выпалил я и заспешил вперед, по коридору.
Галлиас поравнялся со мной почти сразу же, и торопливо обогнал, показывая дорогу. Да-а-а… Он явно очень отличался от того смазливого, изнеженного красавчика, каким помнила дядю мама. В каждом движении Галлиаса ощущались уверенность и сила. В каждом жесте чувствовалась натренированность. Я не видел, как он дрался в нашем Черном бою воочию – слишком увлекся, побеждая Свангарда. Но смотрел запись, подаренную Валли. Галлиас сражался как настоящий мужчина. Ни разу не растерялся, не выказал ни малейшего страха. Пожалуй, еще и это сыграло сейчас роль. Я зашагал следом за дядей, в свою каюту, и бросил ему в спину:
– А Лас и Эйми? Я хотел бы уточнить – каковы наши планы.
– Ждут там, – бодро сообщил дядя, совершенно преображаясь. Он больше не выглядел как побитая собака – жалким неудачником, безнадежным просителем. Теперь Галлиас походил на настоящего Саркатта, и я подумал, что не зря мы его взяли.
Тогда я еще не понимал – насколько был прав.
Мы молча добрались до очередной из однотипных кают «улучшенного класса». Все они походили на мини-квартиры. Здесь была ванная, столовая, куда, в специальный шкаф-телепорт поступала горячая еда, спальня и даже рабочий кабинет.
Именно там и ждали меня Лас с Эйми. Тетушка устроилась на зеленом диване с ворсистой тканой обивкой, в тон к стенам, Лас возвышался у окна, скрестив руки на груди.
Галлиас пропустил меня вперед, прикрыл за собой дверь и застыл у порога, как вкопанный.
Лас развернулся ко мне, и по выражению лица его, нахмуренным бровям становилось ясно – новости хуже, чем ожидалось.
У меня защемило сердце. Захотелось вернуться в особняк Стемисов, забрать Милану и улететь вместе с ней, куда глаза глядят. Я стиснул челюсти, пытаясь справиться с приливом индиговских эмоций. В груди бешено забилось, в висках зашумела кровь, плечи свело.
Лас окинул меня недовольным взглядом, прищурился, прошелся по кабинету и присел на небольшой, темно-зеленый рабочий стол.
