В палатку вошел хаджиб.
– Доброе утро повелитель, надеюсь, этой ночью вы хорошо отдохнули?
– Не могу сказать, что я отдыхал этой ночью, – сказал султан, – но, что я делал, тебя не касается.
Хаджиб улыбнулся кланяясь. Султан говорил с самым серьезным видом, но он шутил, и это означало, что он в хорошем настроении.
– Вазир Шараф ал-Мулк просит дозволения войти.
– Пусть войдет.
Вошел вазир, человек средних лет плотного телосложения и приветствовал султана.
– Прибыли парламентеры от правительницы Табриза, – сказал он. – Они говорят о полной капитуляции и сдаче города с некоторыми условиями.
– Ну что же, это хорошая новость, – заметил султан, – впрочем, ожидаемая.
– Повелитель, я хотел сказать, что еще немного, и мы возьмем город, стоит ли сейчас принимать капитуляцию с условиями?
– Вазир, ты слишком кровожаден для своей должности. – заметил султан. – Если противник сдается, надо проявить к нему милосердие. Мы же не проклятые татары, чтобы убивать людей, не оказывающих сопротивления, к тому же это мусульмане. Наши единоверцы. А ведь это из-за тебя мы ввязались в осаду, это твои люди вместо того, чтобы закупать провизию в городе, стали заниматься мародерством.
Султан взглянул на вазира.
– Простите государь, – виновато заговорил Шараф ал-Мулк, не упуская из виду руки султана, чтобы успеть увернуться – но там было больше шума, чем мародерства. Продавцы, пользуясь случаем, видя, что нам больше некуда пойти, стали заламывать такие цены, что закупщики возмутились и наказали некоторых, забрали товар, дали реальную цену. Вот и все, клянусь Аллахом…
– Хорошо, – остановил его Джалал ад-Дин, – можешь идти.
Как он ни старался побороть в себе неприязнь к новому вазиру, она не исчезала. Фахр ад-Дин Дженди до того, как получил лакаб
[31] Шараф ал-Мулк,
[32] и занял должность вазира, был одним из хаджибов. После сражения у реки Синд, в котором погибли многие видные сановники двора, оказалось, что на высшую должность дивана назначить некого. Тогда султан поставил бойкого и красноречивого хаджиба в качестве заместителя того, кто позже окажется достойным этой должности.
Судьба благоволила к хаджибу, и он остался у власти. Но султан все же не позволял ему привилегии и атрибуты, сопутствующие второй по значению должности государства. Как то – титуловать его «ходжа» и сажать по правую руку от себя. Шараф ал-Мулк во время общих аудиенций сидел на ковре с хаджибами. Дворцовый этикет требовал, чтобы вазир государства, восседая в своем кресле, имел право не вставать даже перед влиятельными людьми. Шараф ал-Мулк вставал перед видными должностными лицами. Перед вазирами, когда они ехали верхом, обычно несли четыре копья с позолоченными древками. Султан не разрешал ему этого.
Шараф-ал-Мулк выйдя из шатра султана, увидел эмира Ур-хана, родственника султана. Вазир постарался скрыться, но не успел, был замечен.
– А, Фахр ад-Дин, – воскликнул Ур-хан. – Я к султану, а ты уже от него. На кого ты успел донести?
Вазир криво улыбнулся и попытался обойти эмира, но не тут-то было. Ур-хан преградил ему путь и ждал ответа.
– Да так, – ответил вазир, – согласовывал с султаном свои действия. Ты уже знаешь, что Табриз капитулировал?
Ур-хан был женат на сестре султана, и Шараф-ал-Мулк боялся его, поскольку эмир был единственным человеком, кто осуждал все поступки вазира и открыто выражал ему свою неприязнь.
– Ты хочешь сказать оправдывал свои делишки? – спросил Ур-хан.
– Султан послал меня с важным поручением, ему не понравится, что ты задержал меня. – недовольно сказал вазир.
Но Ур-хан продолжал удерживать его.
– Скажи, Фахр сын Касыма, – спросил он, – это правда, что, поскольку султан не позволяет тебе сидеть в своем присутствии в полагающемся тебе по должности кресле, ты раздобыл себе точно такое же кресло и сидишь в нем, когда возвращаешься к себе?
– Нет, – побагровев, ответил Шараф ал-Мулк, – это неправда, кто сказал тебе такую глупость?
– Никто, но я вижу, что ты возишь его всюду, куда бы мы ни ехали. Зачем ты таскаешь с собой кресло, если не сидишь в нем?
– Тебя это не касается.
Ур-хан захохотал.
– Ладно, лети птичка, клюй дальше, но помни, я слежу за тобой.
С этими словами Ур-хан отпустил вазира.
Гянджа. Резиденция атабека Узбека, правителя Азербайджана.
В старые времена в стране кипчаков был такой обычай, если какой купец покупал сразу 40 рабов, то продавец брал с него плату только за 39 человек, а сороковой отдавался в подарок. Понятное дело, что сороковым, как правило, оказывался никчемный раб. Кривой, косой, или горбатый, которого продать было трудно. Во времена сельджукского султана Махмуда таким сороковым оказался грубый и некрасивый раб по имени Ил-Дэниз. Купец, посадив рабов на телеги, повез их в Ирак. Время было жаркое, поэтому караван двигался только по ночам. Ил-Дэниз был самым молодым из купленных рабов. В пути он сонным трижды сваливался с телеги. Два раза его подбирали, а на третий – купец приказал его бросить на дороге, тем более что достался он ему даром. Когда утром Ил-Дэниз проснулся, каравана уже и след простыл. К большому удивлению купца, к вечеру брошенный раб догнал караван.
В Ираке этих рабов у купца приобрел вазир султана Сумайрами. Но Ил-Дэниза он покупать отказался. Ил-Дэниз заплакал и стал упрашивать вазира взять его. Вазир пожалел его. Уродливый раб оказался умен и талантлив.
В сафаре 516 года
[33] Сумайрами был убит исмаилитами в Хамадане. По закону, когда смерть настигала высокопоставленного чиновника, его имущество переходило в собственность султана, так как считалось, что богатство было нажито на султанской службе. Ил-Дэниз оказался в числе конфискованного имущества. Расторопный и смышленый раб попался на глаза султану, и он поручил его воспитание своему эмиру. Через некоторое время Ил-Дэниз превосходил своих сверстников в искусстве верховой езды и стрельбе из лука. В правление султана Тогрула II, Ил-Дэниз был переведен в число личных султанских мамлюков. Здесь его приметила жена султана Муминэ-Хатун и благодаря ее особому расположению, фаворит стал быстро продвигаться по службе. Следуя ее наставлениям, Ил-Дэниз никогда не вмешивался в дворцовые интриги и не становился на сторону какой-либо враждующей группировки эмиров. Какие отношения связывали раба и жену султана, история умалчивает. Но вдумчивый читатель может понять, насколько Муминэ-Хатун благоволила к Ил-Дэниз, ибо султан по совету жены через несколько лет возвысил его до ранга эмира и назначил атабеком своего малолетнего сына Арслан-шаха. Когда умер султан Тогрул II, новый султан М'асуд женил эмира Ил-Дэниза на вдове Тогрула II. Султан выделил атабеку в качестве икта Арран, и тот выехал в свою резиденцию в Барде. Ил-Дэниз быстро привлек на свою сторону местных эмиров, постепенно завладел всем Азербайджаном и перестал зависеть от султанской службы. Атабек обладал качествами воина и политика и смог дождаться своего часа. Действующий султан Сулейман-шах был свергнут и убит руками эмира Горд-Базу, который вошел к нему ночью, набросил на шею спящего тетиву лука и задушил. Коалиция эмиров-заговорщиков во главе, которой стоял пресловутый Горд-Базу, друг Ил-Дэниза еще с тех времен, когда они оба были мамлюками султана Масуда, обратилась к нему с просьбой привезти в Хамадан своего пасынка Арслан-шаха, чтобы посадить его на престол Иракского султаната. В зу-л-када 555 года
[34] Атабек Ил-Дэниз во главе двадцатитысячной армии прибыл в Хамадан с принцем Арслан-шахом. Их встречали вельможи и эмиры государства. Арслан-шах был коронован, и во всех владениях султана была провозглашена хутба с именем султана. Атабек Ил-Дэниз отныне стал именоваться – атабек ал-азам, великим атабеком. Его старший сын Джахан Пахлаван стал эмиром-хаджибом султана, а второй сын, Кызыл-Арслан – эмир силах-салар ал-кабиром – верховным главнокомандующим войск султана.
