– Ты мое горе, глупышка Ло, – устало, но так по-доброму усмехнулся Франц. – Пожалуй, лучше действительно спи здесь, а я постелю рядом… А то, кто знает, какие части тела или мечты ты сумеешь разбить в таком состоянии…
* * *
Будь проклят тот, кто придумал называть утро добрым.
Мое нынешнее оказалось злым, отвратительным и похмельным.
Мне было плохо душевно, и еще более плохо физически. Ночью меня тошнило, Артур постоянно бегал на кухню и приносил мне подсоленной воды, водил в ванную, умывал, как маленького ребенка, а еще говорил о чем-то наставительном и умном, но я была не в том состоянии, чтобы запоминать. А гудящая голова позволяла думать только о том, что я больше никогда в жизни не стану пить.
Утром же ко всем этим чувствам добавился стыд от моих вчерашних “подвигов”.
Я пыталась соблазнить Артура, заявилась к нему голая, призналась в собственных чувствах, получила отворот-поворот, и вдобавок была вознаграждена окончательным осознанием реальности – Франц меня не любит, да и я, по словам менталиста, тоже никого не люблю.
Только отчего так больно?
От осознания собственной ошибки и одиночества, или потому, что я полная дура, если сумела убедить себя в обратном?
Мне ведь действительно было даже не с чем сравнить свои чувства к Артуру. До вчерашнего дня я была свято уверена, что это самая настоящая любовь, пока меня, как нашкодившего котенка, не макнули головой в правду.
Я тягостно взвыла, перевернулась на живот и уткнулась головой в подушку.
Артура в комнате уже не было, сейчас он наверняка либо завтракал внизу, либо уже уехал на работу. Мне же досталась прекрасная возможность пожалеть себя в одиночестве.
Правда, недолго.
В комнату все же постучались.
– Никого не хочу видеть, – бросила я, едва отрывая голову от кровати и даже не поворачивая ее в сторону двери.
Но слушать меня явно не собирались.
Замок на ручке щелкнул, пропуская кого-то в спальню.
– Видеть ты, может, никого и не хочешь, но мне придется напомнить тебе, что комната все же моя, – произнес Артур, подходя ближе.
Я еще глубже зарылась в постель, все больше желая провалиться сквозь землю. Смотреть в глаза Францу было стыдно.
– Не глупи, – вполне нейтрально произнес он. – Готов поспорить, у тебя сейчас раскалывается голова, и ты душу дьяволу готова продать за средство от мигрени.
Упрямо молчала, хотя понимала, насколько сильно он прав. Болело все, не только голова. Даже кости ныли, а тело почему-то трясло и знобило.
Осторожно подняв голову, встретилась с доброй и такой снисходительной улыбкой Артура. Он стоял рядом с кроватью и держал в руках поднос с чем-то горячим и дымящимся.
– Выпей таблетку, – наставительно приказал он. – И поешь. Плотный завтрак – лучшее средство от похмелья.
– Не хочу, уходи, – я опять рухнула в подушки, а после долгие секунды ощущала на себе пронзительный взгляд мужчины.
Франц даже на сантиметр не сдвинулся в сторону двери, явственно давая мне понять, что уходить не намерен. И мне пришлось сдаться – перевернуться и сесть ровнее. Мужчина поставил мне на колени поднос и строго приказал:
– Ешь. Я никуда не уйду, пока тарелка не окажется пустой.
Косо взглянула на братца, потом на овсяную кашу, и к горлу подступил приступ тошноты. Только хотела возразить, но очередной строгий взгляд Арта, и я все же потянулась за ложкой.
Пока механически жевала еду, не чувствуя вкуса, старалась отстраниться от размышлений о вчерашних событиях.
Мне было стыдно, а еще очень хотелось оказаться как можно дальше от Артура, и постараться забыть о своем “позоре”.
– Почему ты не уехал на работу? – наконец спросила я, так и не решаясь поднять голову.
– Потому что этим утром здесь я нужнее. Но уже вечером мне придется тебя покинуть.
– Надолго? – спросила, сама не зная, на какой ответ надеюсь. Хотелось, чтобы как минимум на несколько дней, пока мои чувства хоть немного улягутся и успокоятся.
– На неделю, возможно дольше. Кроме твоей выходки, вчера произошло еще кое-что, и теперь… – Артур остановился явно подбирая слова, я же поняла – опять что-то скрывает. – В общем, мне нужно уехать, чтобы решить одну возникшую проблему.
– Расскажешь?
– Нет. Тебя это почти не касается.
Слово “почти” очень неприятно резануло слух.
– Ты не уверен касается или нет? – я все же нашла силы взглянуть ему в глаза, чтобы увидеть там странное сочетание раздражения вперемешку с бессилием. Причем, раздражение явно не на меня.
– Я уверен в другом: если ты в мое отсутствие справишься со своей частью задания, то каждому из нас станет немного легче. Мне с проблемой, а тебе… – он почему-то отвел глаза. – Ты ведь хочешь вернуться домой как можно быстрее?
Кивнула.
– А чтобы твоя сестра вернулась вместе с тобой? – Артур надавил на мою самую больную мозоль.
Я застыла пораженная вопросом. Он серьезно? Это возможно?
– Конечно хочу, – едва слышно прошептала я, все еще не веря, что у него появились свои пути и возможности решения этой проблемы.
– Тогда постарайся залезть в голову Сакса как можно скорее. Нам нужны данные, которыми он владеет – стратегические выкладки, планы, разработки, коды от сейфов и любых ячеек, где могут храниться документы. Даже если ты не найдешь сами бумаги, найди хотя бы ключик к ним. Остальное не твоя забота.
– Ты не обманываешь меня? – отчего-то, мне вдруг стало очень важно знать, что он не врет и это не очередная хитрая манипуляция. Ведь сестра была самой лучшей мотивацией для моих действий. – Лизу действительно можно вытащить из Квартала в обход торгов и аукциона?
– Можно, – кивнул Артур. – Нужно лишь найти способ снять чертов ошейник.
Я с сомнением глянула на Франца. Даже сейчас моя похмельная голова была в состоянии вспомнить, что был еще один пункт в череде необходимого для освобождения плененных суккубов:
– А как же потеря девственности? Или это не обязательное условие оговоренное контрактом, который ее заставили подписать?
– В любом контракте есть лазейки, – уверенно произнес Артур и, словно еще раз убеждая меня в своей правоте, повторил. – Главное снять ошейник, а тебе вспомнить о своей основной цели.
– Конечно.
Ради Лизы я была готова затащить в постель не только Сакса, но и кого угодно, если возникнет необходимость. Тем более, как мне подсказывала интуиция – он и сам стал мною интересоваться.
Значит, мне нужно было только собраться, чтобы, как я и обещала, с особым трепетом помузицировать с Деймоном Саксом.
Моя последняя кода перед финальным аккордом.
