– Я рад вас видеть живым и здоровым, – продолжал маклер, – давно ли вы вернулись?
– Мы приехали вчера вечером.
– А где та красивая женщина, ваша спутница?
– Она вышла замуж и уехала.
– Мне почему-то казалось, что она на вас имеет виды, – добродушно заметил маклер, – и такой неожиданный поворот.
– Заходите в дом, – предложил Али.
– Нет, спасибо, я побегу, и так много времени уже потерял. На базаре люди разное болтают, будто в окрестностях видели этих диких хорезмийцев. Словно они собираются напасть на нас. Вы ничего об этом не знаете? Вы не встречали их в пути?
– Не думаю, что они нападут. Я их встречал. У них другие планы.
– Вот спасибо. Успокоили вы меня. А какие у вас планы насчет аренды?
– У меня ведь оплачен этот год.
– Да, да, не беспокойтесь. Я помню, просто спросил.
– Раз уж об этом зашел разговор, – сказал Али, – спросите у хозяйки, не согласится ли она продать этот дом. Если нет, то может, вы подыщете мне что-нибудь.
– Конечно, я поговорю, – воскликнул маклер, – я буду рад услужить вам.
Маклер раскланялся и ушел. Али долго смотрел ему вслед, задумавшись о чем-то, затем вошел в дом. Во внутреннем дворике Мариам накрывала на стол. А Егорка возвышался над мангалом, крутя шампуры с шипящими и стреляющими жиром кусками мяса.
– Сколько раз я тебе говорил, что для кебаба куски надо резать мельче, – обратился Али к другу.
– Большому куску рот радуется, – невозмутимо ответил Егорка. – Привычка, брат. Никак не могу от нее избавиться, на охоте, понимаешь, в лесу не до этих тонкостей. Чего возиться с кусочками. Отрезаешь от кабана шмат, насаживаешь на ветку, крутишь ее и срезаешь куски ножом. Да и сочнее так получается.
– Свинину мы не едим, – сказал Али.
– А кабан – это не свинья, извините. Кабан – это зверь, лесной.
– Не знаю, не пробовал, – ответил Али.
– Бог даст, еще попробуешь.
– Садитесь, господин, – послышался тонкий голос Мариам.
– Я тебе не господин, – сказал Али, – забудь об этом. Ты член нашей семьи. Мне сестра, а ему… жена. Называй меня по имени.
– Хорошо, Али. Все равно, садись.
Али сел за стол и посмотрел в лицо девочки. Она улыбалась.
– Маша, принеси вина, – попросил ее Егор.
– Он меня все время Машей называет, – шутливо пожаловалась девочка. – Я же не Маша, у меня имя есть.
– Здесь я тебе не помощник, – сказал Али, – привыкай. К тому же его можно понять. Человек живет на чужбине, у него ностальгия, называя свою жену русским именем, создает себе иллюзию родины.
– Спасибо, друг, – отозвался Егорка.
Мариам издала смешок и убежала.
На столе было много маленьких глиняных тарелочек с разнообразными закусками. В одной сочился слезой белоснежный овечий сыр, в другой – возвышалась горка красной редиски, с зелеными, аккуратно обрезанными хвостами. В третьей – плавали в масле оливки в вперемешку с маслинами, в четвертой было овощное рагу, в пятой – покрылся желтоватой пленкой катык, в шестой – лиловели фаршированные тушеные баклажаны с кусочками чеснока.
– Это откуда такое великолепие? – спросил Али.
– На рынок ходил я, – ответил Егор, – а готовила Маша.
– Вот видишь, – сказал Али, – это девушка просто клад, а ты привередничаешь.
– Пить будешь? – спросил Егорка, пропустив последние слова мимо ушей.
Пока Али раздумывал над ответом, вернулась Мариам и водрузила в центр стола пузатый глиняный кувшин.
Али тяжело вздохнул. Егорка собрал все шампура и принялся снизывать куски скворчащего мяса в большое железное блюдо, лежащее в центре стола. Затем он достал из маленькой мисочки нарубленный вперемешку с зеленью, барбарисом и зернами граната лук, и засыпал этой массой мясо.
– Ну вот, – довольно сказал он, – теперь порядок.
Он наполнил вином кубки.
– Это антигуманно, – сказал Али, – ведь я решил больше не пить.
– А тебя никто и не заставляет, – сказал Егорка.
Али, повернув голову, долго смотрел на гору и наконец сказал:
– А знаешь ли ты, что там наверху находится пещера, в которой Каин убил Авеля?
– Не знаю, – ответил Егор, – мне до еврейских разборок дела нету.
– Я думал, тебе будет интересно, – удивился Али. – Между прочим, точно так же ответила твоя сестра.
Егорка пожал плечами.
– Ешь, – сказал он, – кебаб стынет.
– Да, спасибо, – поблагодарил Али, принимаясь за еду.
– Мария, ты тоже садись.
– Спасибо, я потом поем, – ответил Мариам. – Приятного аппетита.
И, обращаясь к Али, добавила:
– Вы слышали, он назвал меня Марией.
И скрылась в доме.
Али улыбнулся.
– Мясо бесподобное, – заметил он, – не думал я, что ты так готовишь.
– Надо бы выпить за благополучное возвращение, – сказал Егорка.
– Вообще-то я уже не пью, – ответил Али.
– Если бы ты не употребил слово – вообще-то, я бы не настаивал, – заметил Егорка. – А теперь, предлагаю взять отсрочку еще на один день.
Али испустил тяжелый вздох и взял поднесенный ему кубок.
– Недолго же тебя пришлось уговаривать, – улыбнулся Егорка.
– Тост хороший, грех не выпить.
– Да, а вино подстать тосту. Самое дорогое, какое только можно купить на рынке.
– Соришь деньгами.
– Не особо, одежды всякой Маше купил, а то на оборванку похожа была. Еды, да вот вина, десяток кувшинов.
– Сколько? – испугался Али.
– Десять, да они маленькие, вот такие, как этот.
– Я надеюсь, что мы не все сегодня прикончим? – спросил Али.
– Нет, конечно, парочку надо на утро оставить, на опохмелку. Шучу. А у тебя завтра дела есть?
– Завтра нет. Послезавтра.
– Тогда, можешь пить смело.
– Спасибо, без тебя бы я на это не решился.
– Кстати, и, коли, об этом зашла, речь, где ты свои деньги хранишь. Если не секрет?
– От тебя у меня нет секретов. Я закопал их во дворе. Ты сидишь как раз над ними. Так что имей в виду, если я не вернусь послезавтра из дворца правителя, можешь ими распорядиться.
– Понятно, а я большую часть в лесу зарыл. А остальные при мне.
Егор приподнял рубаху и показал широкий кожаный пояс.
– То, то я смотрю, ты стал тяжел на подъем, – смеясь, заметил Али.
