– Что привело тебя сюда, госпожа, – спросил он, – в наше забытое Богом селение? Верно, вы сбились с пути?
– Ты попал в самую точку, – ответила Лада, – правда, это случилось не сейчас, а несколько лет назад. Мое появление здесь – это следствие далекого события.
Этот странный ответ с философским подтекстом, казалось, изумил мужчину не меньше чем сама русоволосая красавица, неизвестно откуда взявшаяся в Сирийской пустыне. А в том, что она красавица, у сирийца не было ни малейших сомнений. Хотя лицо Лады было закрыто на манер знатных мусульманок. Платок из тончайшей дабикийской ткани являл взору собеседника лишь глаза. Но и этого было достаточно.
– Я не сбилась с пути, я приехала сюда нарочно, – продолжала Лада, – скажи мне, уважаемый, какую веру исповедуют жители этого поселения?
Каждый новый вопрос удивлял человека все больше.
– Мы арабы, – ответил он, – муслимы мы, а что такое, в чем дело?
– Ничего, просто, если бы вы были христианами, я бы уехала сразу.
– Гм, – произнес житель поселка.
Незнакомка интересовала его все больше и больше.
– Скажи уважаемый…
– Меня зовут Селим, – вставил человек.
– Скажи уважаемый Селим, как мне найти самого влиятельного человека в этом поселке?
– Он перед вами, госпожа, – с достоинством ответил Селим, – я староста этого городка.
– В таком случае, у меня к тебе серьезное дело.
– Пройдемте ко мне в дом, – сказал Селим, – не будем же мы говорить о делах посреди улицы.
– Мое дело не терпит промедления, – ответила Лада, – моего брата схватили крестоносцы. Найдется ли в твоем подчинении десяток храбрых мужчин, чтобы освободить его.
Узнав о сути дела, староста поскучнел, и, теряя интерес к незнакомке, ответил:
– У нас здесь живут ремесленники да торговцы. А из них неважные воины. К тому же у нас с крестоносцами перемирие.
– Ты говоришь перемирие. Почему же тогда они хватают ни в чем не повинных людей?
– Они поступили незаконно. Я думаю, что надо подать жалобу правителю.
– Я готова заплатить людям, которые освободят моего брата, – сказала Лада.
Староста встрепенулся
– Сколько госпожа не пожалеет на это опасное и благородное дело?
– Пятьдесят золотых.
– Пятьдесят золотых? – воскликнул пораженный староста, теряя самообладание, – за эти деньги я готов в одиночку сразиться с крестоносцами. Укажи мне их след.
– Твой благородный порыв похвален, – усмехнулась Лада, – но в одиночку ты с ними не справишься. Ты же сам сказал, что ты мирный житель. Мне нужны головорезы.
Староста не стал спорить.
– Ты права, прекрасная госпожа. Мне их не одолеть. Хотя деньги мне нужны.
Селим, призадумался, но скоро сказал.
– Я знаю, как помочь тебе, благородная госпожа, есть в наших краях ватага лихих людей. Для наших мест пятьдесят динаров – большие деньги. Но, конечно, не для них. Меньше, чем за сто золотых они не возьмутся. И мои десять процентов за посредничество.
– Отведи меня к ним, – нетерпеливо сказала Лада.
– Подождите меня здесь. Только никуда не уходите. Я оседлаю своего осла, и тронемся в путь, – заторопился Селим.
– Я жду, – бросила Лада.
Староста убежал, а гурьба ребятишек, выжидавшая поодаль, с прежним любопытством подтянулась ближе. Один из них, красивый мальчик лет десяти, неожиданно подошел, взялся за стремя и сказал:
– Тетя, я слышал ваш разговор. Не очень доверяйте тем людям, к которым вас отведет Селим.
Лада наклонилась к мальчику и, глядя ему в глаза, ответила:
– Тетя, это обидно. Не называй меня так.
– Но вы же не дядя, – с неумолимой детской логикой ответил мальчик.
– Ну, раз так, то ладно, – смирилась Лада, – видишь ли, мальчик. У меня нет другого выхода.
При этом она вложила монетку в руку неожиданного союзника. Разглядев серебряный дирхем, мальчик сказал «спасибо, пойду, отнесу маме» и тотчас убежал.
– Когда же у меня будет такой сын, – вздохнув, сказала Лада.
Солнце уже прошло половину небосклона. Тени, отбрасываемые домами и заборами, удлинились. На площадь к роднику потянулись женщины, с кувшинами на плечах. При виде их Лада вдруг почувствовала сильную жажду. Она спешилась и подошла к источнику. Женщины, все сплошь в хиджабах, расступились.
– Салам Алейкум, – произнесла Лада.
Ей никто не ответил. Лада напилась из ладоней и вернулась к своему коню, который тоже рвался к источнику, но Лада не позволила ему пить перед дорогой. Наконец, на площади появился Селим, оседлавший осла. Он понукал медлительное животное босыми пятками. Животное вдруг развило неожиданную прыть, и Селим умчался, едва успев крикнуть «следуйте за мной». Лада поскакала за ним, боясь заплутать в путанице и тесноте улиц. Однако на окраине поселка обнаружила их. Осел стоял под деревом и хрумкал зелеными листьями. Селим же, ругаясь, пытался сдвинуть его с места.
– Ничего, госпожа, – сказал он виновато, – сейчас дурь с него сойдет, и мы поедем.
К вечеру они добрались до продолговатого двухэтажного дома, стоящего недалеко от дороги.
– Что это? – спросила тревожно Лада.
Чем темнее становился воздух, тем чаще она вспоминала предостережение давешнего мальчика.
– Это караван-сарай, госпожа, – ответил Селим.
– Почему же здесь так тихо и безлюдно. Не видно постояльцев.
– У заведения дурная слава, – пояснил Селим.
– Отчего же. Здесь кого-то убили? Ограбили? Если так, почему ты привел меня сюда?
– Никого не убили и не ограбили. Просто владелец караван-сарая проиграл его в кости главарю разбойников. Хозяин новый решил заняться честным делом. Но репутация, увы, не та, поэтому купцы объезжают эту гостиницу стороной, опасаются. Вы не беспокойтесь. Он меня знает.
Им навстречу выбежал слуга. Взял коня за поводья, приветствуя гостей, и повел во двор. Во дворе под навесом сидели мужчины, числом около десятка и играли в кости. При виде посетителей бросили свое занятие и принялись без стеснения разглядывать их. У Лады появилось нехорошее предчувствие «Что я делаю, – подумала она, – зачем я сюда приехала?»
– Кто эти люди? – спросила она Селима.
– Я их не знаю, ханум. Но хозяина среди них нет. Сейчас я спрошу.
Селим, подойдя к навесу, коротко переговорил с ними. Вернувшись, сообщил:
– Сейчас его позовут. Он на заднем дворе, барана режет.
Вскоре появился хозяин гостиницы. Лада ожидала богатыря, а это оказался невысокий человек с тихим голосом. Но по тому, как все поднялись, уступая свое место, Лада поняла, что этого человека, если и не боятся, то уважают изрядно. На его одежде были следы свежей крови. Лада понимала, что это была баранья кровь, но все равно ей было не по себе. После того как Селим, почтительно приветствовав его, сообщил, что у благородной госпожи есть к нему важное дело. Карим, так звали владельца, мановением руки отпустил свое окружение. Селим говорил на тюркском, оказалось, что хозяин знает этот язык. Вообще, тюркский язык знали все, включая крестоносцев. Хозяин предложил Ладе сойти с коня и сесть на подушки напротив него.
