«Проклятье», – произнес про себя Раймонд.
Он лихорадочно соображал, как поступить. Убить кастеляна и командора. Но что это даст. Будет шум, и про побег можно будет забыть. Слишком много поставлено на карту. Когда вошел командор, Раймонд встретил его с холодным спокойствием.
– Господин трубадур, – произнес Огюст, – кто бы мог ожидать от вас такой прыти.
– Командор, – в тон ему ответил Раймонд, – кто бы мог ожидать от вас такой подлости.
Командор схватился за рукоятку меча. Рыцарь сделал тоже самое.
– Господа, прошу вас, – вмешался кастелян.
Поскольку противники продолжали испепелять друг друга глазами, он пригрозил вызвать охрану и разоружить обоих. Это подействовало.
– Этот господин вызвал меня на дуэль, – сказал командор.
– А вы вместо себя прислали четырех бретеров, – ответил Раймонд.
– Это ложь, какие у вас доказательства?
– Достаточно того, что я это знаю. Сэр, мы можем сразиться прямо сейчас.
– А где ваш спутник? Он с вами? – спросил командор.
– Вы имеете в виду человека, который сбил вас с ног?
– Того мужлана, ведь это был ваш слуга, судя по его манерам.
– Прекратите немедленно, – заявил кастелян. – В крепости дуэли запрещены, за стенами крепости, пожалуйста.
– Мы можем выйти, – принял вызов командор.
– Это исключено, ворота заперты и таковыми останутся до самого утра, – возразил кастелян.
– В таком случае, – заявил командор, – я должен арестовать вас.
– Основания? – осведомился Раймонд.
– Приказ Великого магистра.
– Вы не можете арестовать человека, находящегося на службе императора и при исполнении им служебных обязанностей.
– Каких еще обязанностей? – раздраженно спросил командор.
– Я нахожусь здесь по приказу короля, – сказал Раймонд.
Командор взглянул на кастеляна, тот подтвердил кивком головы.
– У вас что-то еще ко мне? – спросил Раймонд у кастеляна.
– Нет, шевалье, вы можете располагать собой по своему усмотрению. Рыцари ужинают в девять часов в гостиной зале. Приходите. Впрочем, уже девять, прямо отсюда и отправляйтесь. А ночевать вы можете в казарме, вам отведут место. Я распоряжусь.
– Я уеду завтра утром, – сказал Раймонд, – если мне не удастся увидеть вас завтра утром, я заранее прощаюсь с вами.
– Мы поедем вместе, – сказал командор, на лице его змеилась улыбка, – нам по пути.
Раймонд не ответил, лишь кивнул кастеляну и вышел.
– Как вы думаете, – спросил командор, едва они остались одни, – он догадывается, что женщина здесь.
– Не похоже, но гарантировать я не могу.
– Он приехал один?
– Да, – ответил кастелян.
– Его слуга предательски ударил меня по голове. После этого у меня появились головные боли. В любом случае, я его прикончу по дороге в Иерусалим.
– Стоит ли устраивать поединок в пути? – сказал кастелян. – Видно, что этот молодой человек не робкого десятка. А, если он ранит вас? В дороге такие вещи чреваты осложнениями.
– Я буду не один, – возразил командор и улыбнулся.
Кастелян понял, что означает эта улыбка. И ему вдруг стало неприятно. Старый рыцарь и честный воин, ветеран пятого крестового похода, внутренне протестовал против убийства. А здесь речь шла именно об убийстве.
– Позаботьтесь о том, чтобы с него не спускали глаз, – сказал командор.
– В этом нет нужды, – сказал кастелян, – до утра ворота заперты, они открываются лишь по моему распоряжению. К тому же, если он собирался уехать, зачем ему было возвращаться сюда?
– Вот это меня и настораживает, – ответил командор.
Побег
В кромешной темноте шум дождя заглушал все звуки, тем не менее, Егорка стянул морды лошадей, а копыта обвязал припасенным заблаговременно войлоком. Они спешились, не доезжая крепости, далее вели лошадей под уздцы, всю четверку. К крепости подошли со стороны единственной дороги, и, миновав акведук, приблизились к условленному месту. Плащи давно промокли насквозь, дождевая вода холодными струями текла по спинам. Укрыться было негде. Стреножили лошадей, сели на корточки натянув плащи на головы и принялись ждать.
– Как думаешь, заболеем? – спросил Али, после того как чихнул раз и два.
Вместо ответа товарищ протянул ему массивную флягу. Тяжело вздохнув, Али сделал несколько глотков и вернул ее обратно.
– Я думаю, – сказал он, – вернее, я добрым словом сейчас вспоминаю армянский арак. Гадость, конечно. Но сейчас она была бы здесь более уместна, чем это холодное вино.
– Так всегда и бывает, – отозвался Егорка. – Хороша ложка к обеду.
– А при чем здесь ложка.
– Извини, подходящей поговорки не могу вспомнить, – признался Егор.
– А еще есть варианты? – спросил Али.
– Что имеем, не храним, потерявши плачем.
– Ну, это вообще никуда не годится.
– Ты же понял, что я имею в виду.
– Арак согревает, что и говорить.
– Я надеюсь, что они не совершают обходов вокруг крепости, – сказал Егорка.
– Нет, конечно.
– Почему ты так решил?
– Потому что они не охраняют эту крепость, они в ней прячутся, – резонно ответил Али.
– Это хорошо.
– Ничего хорошего. Меня беспокоит поспешность и необдуманность наших действий. Не успел этот рыцарь высказать свои пожелания, как мы уже здесь, сидим и ждем. А чего дождемся, неизвестно.
– Ну почему же неизвестно. С этой стены должна спуститься одна вертихвостка, которая по несчастью приходиться мне сестрой. Как вспомню, – продолжал Егорка, – сколько из-за нее на мою долю выпало лишений. И сейчас, между прочим, я из-за нее сижу здесь и мокну.
– Не распаляй себя, – посоветовал Али.
– Почему же, мне от этого теплее становится.
– Я просто хотел сказать, что к побегу надо готовиться, – сказал Али, – все продумать, рассчитать.
– То есть так, как ты это сделал в тот памятный побег из караван-сарая, попили вина, а через час сбежали?
– Подловил, – сознался Али, – крыть нечем.
– А я тебе больше скажу. Удаются только такие побеги, необдуманные, спонтанные, все зависит от стечения обстоятельств и везения.
– Ладно, сдаюсь, – сказал Али, – иншаллах, нам тоже повезет.
– Послушай, а мне действительно начинает нравиться этот парень, – заметил Егорка, – он, что, правда влюблен в нее.
