– Шевалье Раймонд, – услышал рыцарь.
– Шевалье Жильбер, – ответил Раймонд. – Я так полагаю, что происходящее есть ответное гостеприимство.
– Ну что вы, сударь. Это так сказать, походные условия. Когда мы доберемся до места, там все будет, как положено. Вместо веревок – цепи, вместо стула – специальное кресло.
– Странно все это слышать из уст рыцаря-крестоносца, – заметил Раймонд, – необычная осведомленность. Что происходит, шевалье?
– Нет, не просто шевалье. К вашим услугам шевалье Жильбер – комиссар ордена иезуитов. Шевалье Раймонд, от лица святой инквизиции я должен предъявить вам обвинение в богохульстве. В оскорблении нашего господа Иисуса Христа.
– И у вас есть доказательства? – осведомился Раймонд.
– Вашу кощунственную песню на приеме у наместника слышали многие.
– Какое же наказание мне определят?
– Пытки и казнь.
– Нельзя ли обойтись без пыток и сразу перейти к казни.
Иезуит не ответив, кивнул своим помощникам.
– Приступайте.
Один из них подошел поближе, подкатил столик и открыл лежащую на нем коробку. Раймонд увидел набор игл разной величины и поморщился.
– Что вы собираетесь делать?
– Сейчас вам будут загонять иглы под ногти – это самое пустяковое из имеющегося у нас арсенала. Правда, обычно, мы начинаем с дыбы, но как я уже говорил, мы в походных условиях.
– Нельзя ли сначала задать вопрос, – поинтересовался Раймонд, – может я вам, и так все расскажу, без иголок.
– Я вам уже задавал вопрос, вы ответили на него отрицательно.
– Вы имеете в виду чашу Грааля?
– Да, так и есть.
– Послушайте Жильбер.
– Комиссар Жильбер.
– Допустим. Я хочу напомнить вам о том, что у меня имеется охранная грамота императора Фридриха. Что будет, когда он узнает обо все этом?
– Фридрих покровительствует святой инквизиции, – ответил иезуит, – он вступился за вас в вашем споре с гроссмейстером, но между вами и инквизицией, он выберет последнюю.
– Ладно, вы меня убедили. Думаю, что бесполезно говорить о том, что подло вот так отвечать на гостеприимство, предательски из засады нападать, многократно превосходя численностью.
– Бесполезно, – согласился Жильбер.
– Что будет, если я верну вам чашу Грааля?
– Я немедленно освобожу вас.
– А как же быть с оскорблением Христа?
– От обвинения церковь откажется.
– А как же Христос?
– Пусть вас это не беспокоит, мы с ним все уладим.
– В таком случае, я готов вам вернуть вашу чашу.
– Значит, она все-таки у вас. Почему же вы сразу не согласились? Этой неловкой ситуации сейчас не было. Создали себе лишние хлопоты.
– Жильбер, вы меня совсем не знаете. Дело в том, что я никогда не лгу.
– Да, конечно, – насмешливо согласился комиссар. – Я имел возможность убедиться в этом.
– Не надо ухмыляться. Вы меня недослушали. Я ничего не знал о чаше. Все выяснилось после вашего отъезда.
– Полно, барон, к чему эти разговоры. Давайте перейдем к делу. Где чаша?
– Я вернусь в замок и привезу вам чашу.
– Нет, это меня не устраивает. Где гарантии, что вы вернетесь?
– Не судите по себе, господин иезуит. Я даю слово, что привезу чашу.
– Послушайте, рыцарь, возможно, что вы человек слова. Но я человек дела, тем более, что вы один раз уже ввели меня в заблуждение. Давайте поступим так. Вы сейчас напишете своей красавице жене. Она передаст нам чащу. После этого я вас отпущу.
– То есть, вы не доверяете мне, но при этом предлагаете довериться вам?
– Именно так, и никаких других вариантов.
– Давайте бумагу, – сказал Раймонд.
– Дайте сеньору рыцарю бумагу и перо, – распорядился иезуит.
В покои Лады вошла служанка и сказала:
– Сударыня, там внизу Лука, он говорит, что приехал какой-то человек от господина барона….
Недослушав, Лада выбежала из комнаты. Во дворе стоял Лука и еще несколько человек челяди. Лада не стала спускаться вниз и обратилась к Луке с галереи.
– Кто там, и что ему нужно?
– Какой-то человек, он не представился. Сказал, что привез письмо от сеньора.
– Возьми письмо и принеси сюда.
– Слушаюсь, сударыня.
Лада вернулась в свои покои. Вскоре появился Лука и протянул ей свернутый листок бумаги. Развернув его, Лада прочитала: «Дорогая, я попал в затруднительное положение. Отдай посыльному пресловутую чашу. После этого меня отпустят». Лада прочла еще раз и протянула Луке.
– Я правильно все поняла?
– Простите, мадам, я неграмотен, – виновато сказал Лука.
Лада прочитала письмо вслух и спросила.
– А если они его не отпустят?
Лука пожал плечами.
– Где этот человек? – спросила Лада.
– Стоит перед воротами. Он отказался въезжать во двор.
Лада стремительно вышла из комнаты, увлекая за собой Луку. Она поднялась на крепостную стену и посмотрела вниз. Перед воротами сидели на лошадях трое всадников.
– Письмо было у того, что посередине, – негромко сказал Лука.
– Это он приезжал к нам вчера?
– Пожалуй, но отсюда трудно разглядеть.
– Сколько людей в замке, боеспособных?
– Пятнадцать человек, со мной шестнадцать.
– Оружие есть?
– Да, сударыня.
Поставь двух лучников здесь у бойниц, пусть держат их на прицеле. Остальные пусть будут наготове. Я выйду к ним. После того, как я начну разговор, пусть остальные выходят и окружают их. А дальше будем действовать по обстоятельствам. Иди.
Лука бросился выполнять распоряжение.
Лада вернулась в свои покои, прицепила к поясу кинжал, накинула плащ, спрятав под ним чашу Грааля, спустилась во двор. Вооруженные крестьяне стояли у ворот слева и справа, прижавшись к стене.
– Лука, ты пойдешь со мной, – сказала Лада, – открывай ворота.
Лада вышла и остановилась перед всадниками, лошадь одного из них, всхрапнув, попятилась назад.
– Баронесса, – кивнул всадник, сидевший на испугавшейся лошади.
– С кем имею честь? – спросила Лада.
– Шевалье Жильбер, – ответил всадник. – К сожалению, я не смог, нанося визит, засвидетельствовать вам свое почтение. Теперь должен сказать, что слухи о вашей красоте не лишены основания. Полагаю, сударыня, вы ознакомились с письмом вашего мужа? Каков будет ваш ответ?
