– Кхм, – кашлянула сестра, – вообще-то можно было обратиться в суд.
– Знаете, у нас у мусульман в ходу кровная месть, – возразила Лада.
Пожилая дама с ужасом взглянула на собеседницу.
– Простите, вы сказали, у мусульман? Но я слышала, что вы приняли католичество.
– Я это сделала ради Раймонда. После его смерти я вернулась в лоно истинной веры. Не хотите вина? Не передумали?
– Пожалуй, я выпью, только можно попросить, чтобы его подогрели. Я продрогла дорогой.
Было видно, что Клотильда взволнована. Лада собственноручно наполнила кубок вином и поставила его на полок перед огнем. Через несколько минут она взяла нагревшийся кубок и поставила перед гостьей.
– Что за дело привело вас ко мне? – спросила Лада.
Гостья сделала глоток вина и обожглась, лицо ее пошло пятнами. Облизнув губы, она сказала:
– Сударыня, вы так прямолинейны со мной, но это хорошо. Я тоже буду говорить без обиняков. Я понимаю, что сейчас не лучшее время для вас, для этого разговора. Дело в том, что я почти без средств и рассчитываю получить часть из имущества моего брата. Если мы не договоримся об отступных, я дойду до суда.
– Я это уже поняла.
– Так что вы скажете?
– Я скажу, что нам с вами нечего делить.
– То есть, вы отказываетесь от мирового соглашения.
– Напротив, я отказываюсь от имущества. Мне ничего не нужно.
– В каком смысле? То есть…
– В вашу пользу.
– Нет, этого не может быть?
Дама, казалось, была потрясена той легкостью, с которой она получила желаемое.
– А вы знаете, как я любила Раймонда? – вдруг сказала она. – Да, он буквально вырос на моих руках.
Она вдруг заплакала.
– А как же вы, почему вы отказываетесь от своей доли наследства?
– Я уезжаю.
– Уезжаете? Куда?
– Я еще не знаю.
Пожилая дама на радостях сделала основательный глоток, пятна на ее лице расплылись в одно большое. Ее лицо покраснело от волнения.
– А вы не пьете вина? – спросила она, чтобы заполнить возникшую паузу.
– Практически нет, – поднося к губам кубок с вином, вдыхая его аромат, ответила Лада.
– Зачем же вам уезжать, милая, – вдруг проникаясь участием к невестке, спросила г-жа Клотильда, – может быть, вы останетесь? Я одинока, мы могли бы жить вместе.
– Увы, сударыня, после того, как я расправилась с убийцей своего мужа, мне лучше не оставаться здесь. Слишком опасно. Но я не жалею, ибо знала, на что иду.
– Но, дитя мое, вы были в своем праве, рыцарские законы допускают подобное.
– Дело в том, что он оказался иезуитом. И наш конфликт был делом не личным. За ним стоит церковь. Но лучше вам этого не знать.
– Да, да, – поспешно согласилась леди, – но мне так жаль.
– Поужинаете со мной? – спросила Лада.
– Пожалуй, – согласилась Клотильда. – Сначала не хотела, но вот, выпила вина, и аппетит появился.
После ужина, когда сестра Раймонда отправилась спать, а может быть, провести бессонную ночь, грезя о свалившемся на нее богатстве. Лада вызвала к себе Луку.
– Послушай, – обратилась она к нему, – я высоко ценю твою помощь. Вот деньги.
Лада положила перед ним увесистый кошелек.
– Это лишнее, – возразил порядочный малый, – я служу у вашей милости.
– Тем не менее, деньги ты возьми. Я не знаю, сохранишь ли ты свою должность при новой хозяйке.
– О чем вы говорите, сударыня? Я не понимаю. Какой новой хозяйке? – недоуменно спросил управляющий.
– Я должна уехать, Лука. Не просто уехать, а исчезнуть. Ты человек неглупый, и, наверное, понимаешь, что дело этим не кончится. Когда здесь появятся иезуиты – вопрос времени. Но они появятся, вне всякого сомнения. И следующее сражение мы можем проиграть. А я не хочу оказаться под пытками иезуитов и попасть на аутодафе. Даже не знаю, что хуже. Да и тебе еще рано умирать. У тебя есть семья?
– Нет, сударыня, – Лука помрачнел, но слушал, больше не возражая, ибо понимал, что Лада права.
– Рано или поздно они выяснят, что ты был причастен к казни иезуита. Завтра, до рассвета я отправляюсь в Марсель. Ты проводишь меня до морского порта. Я сяду на корабль, а ты можешь остаться там. В большом городе затеряться среди людей нет ничего проще. Там тебя инквизиция не достанет. В кошельке золото, ты сможешь на эти деньги купить себе дом и завести семью.
– Зачем мне семья?
– Не говори так. Поверь, лучше семьи нет ничего на свете.
– Когда мы выезжаем? – спросил Лука.
– А во сколько светает?
– В восемь.
– Значит, в шесть часов. Приготовь двух лошадей и все необходимое в дорогу.
– Слушаюсь, сударыня.
Оставшись одна, Лада произнесла вслух:
– Меня здесь больше ничего не держит.
Словно убеждала себя в правильности принятого решения.
Строптивая Сара
Мы оставили Али в сложной жизненной ситуации – в ночь, когда обвиненный в вольнодумстве и в фамильярном отношении к пророку, он был вынужден срочно покинуть свой дом перед угрозой ареста и преследования со стороны улемов Сирии. Необходимость срочно оставить Дамаск не застала Али врасплох, ибо с раннего возраста предоставленный самому себе, он выработал в себе качества человека предусмотрительного. Купленные заблаговременно верблюды ждали его на постоялом дворе. Единственно чего он не мог предвидеть – это время выхода подходящего каравана. Поэтому, разузнав у караванщиков необходимые ориентиры, он отправился в путь на свой страх и риск, в сопровождении своих двух вновь приобретенных рабов. Из Дамаска, минуя Хомс он направился в Мосул. И уже в Мосуле спокойно дождался каравана купцов и вместе с ними добрался до Ирбила. Здесь в Ирбиле, полагая, что уже достаточно отдалился от Дамаска, он сказал своим рабам следующее:
– Сархан и Сара, судьбе было угодно, чтобы я стал вашим хозяином. Однако я готов вам подарить свободу и отпустить вас. Но в благодарность за это вы должны пообещать мне лишь одну вещь – это непременное условие вашего освобождения – никогда, ни при каких условиях вы не должны рассказывать обо мне и о жене вашего бывшего хозяина. Если вы согласны, то я готов написать вам вольные бумаги.
Глаза Сархана наполнились слезами, и он упал перед Али на колени.
– Хозяин, – сказал он, – ваше благородство нельзя измерить ничем. Я буду всегда молиться за вас. Благодарю вас.
Али, растрогавшись так, что сам едва сдержал слезы, погладил его по голове и велел встать. Затем он обратился к Саре:
