– Ладно врать, – сказал Али, – я вообще никогда не храплю. Иначе, мне давно кто-нибудь об этом сказал – жена или рабыня.
– Они вас боятся, потому не говорят.
– Ладно, смелый мальчик, как у нас дела, много ли наторговал, может, кто меня спрашивал?
– Вы попали в самую точку, хозяин. Целый день ходят какие-то люди и спрашивают вас. Приходила вчерашняя женщина, накупила всего и оставила для вас новую записку. Вот.
– А еще кто? – спросил Али, беря в руки записку.
– Я их имен не спрашивал, но говорил, что вас нет.
– Полиция?
– Ну, что вы, этим бы я вообще ничего не сказал.
В записке была написана сегодняшняя дата, указано время полночь. Значок, обозначающий у географов север, рисунок крыла птицы и домик.
– Мне вот только геометрических задач не хватало, – подумал Али.
Первоначальная уверенность в том, что ему пишет грузинская княжна, поколебалась, но до полуночи было еще добрых шесть часов. Али надел халат, чалму.
– Вы опять уходите, хозяин? – спросил Рамиз.
– Ты, малыш, умен не по годам, – заметил Али, – закроешь лавку без меня, если кто спросит, скажи, что ходжа ушел на вечернюю молитву.
– А вы не будете сверять и пересчитывать?
– Нет, сам все сделай. Если ты умеешь читать, значит, и счет тебе по зубам. И еще, по каким дням ты бы хотел получать оплату, помесячно или понедельно.
– Если, вы, хозяин, не возражаете, то я хотел бы получать поденно.
– Конечно, как тебе угодно, – согласился Али, – только объясни, почему ты так решил.
– Мне кажется, что вы можете исчезнуть в любой день. Так же внезапно, как и появились, – Без обиняков заявил мальчик. – Это не значит, что я думаю о вас плохо. Просто ваша жизнь мне не кажется спокойной, – заявил мальчик.
– Спасибо за откровенность, – поблагодарил Али, – но твоя сообразительность начинает меня пугать.
– Это вы зря, хозяин, вам от меня вреда не будет.
– В таком случае, сверь, пересчитай и возьми свою зарплату.
– Я уже все сделал, за исключением последнего. Вот выручка, товар пока еще есть, докупать не надо.
Али дал мальчику дирхем, остальное ссыпал в кошелек. Потрепал его по щеке и ушел.
Соглядатай, стоявший возле пира, сказал своему товарищу:
– Этот молла целый день туда-сюда шастает. Как-то странно, давай его проверим.
– Зачем это, – лениво спросил второй, – тебе сказали караулить этого русского бугая, а не приставать к другим людям. Молла и должен здесь ходить, это его дом.
– А может это второй, тот, который, словно, под землю провалился.
– Вот именно, что так оно и было. В башне они провалились в подземный колодец. Нечисто с ними. А теперь вот здесь в городе объявились.
– Ладно уже, остановись. Все равно он уже прошел. Когда выйдет, я с ним заговорю. Если это не молла, то я сразу пойму.
Внутри святилища горели светильники. При свете одного из них Егор изучал загадочное письмо.
– Ну, и чего тебе здесь непонятно, – наконец сказал он, – здесь ясно сказано, – полночь, северное крыло дворца.
– Да, теперь я вижу, что соседство с греческим философом действительно пошло тебе на пользу, – сказал Али. – Во всяком случае, появился практический смысл. А я сомневался.
– А в чем сомневался, во мне?
– В отправителе. Кто написал это письмо.
– То есть как это кто. Царевна. Кто же еще?
Али развел руками.
– Уж больно она умна и изворотлива для женщины.
– Друг, ты недооцениваешь женщин. Но, я надеюсь, что ты пойдешь и не обманешь ожидания любящего сердца.
– Осади, – сказал Али, – не надо велеречивости. Надо уметь смотреть правде в глаза. Я оказался в ее покоях случайно. Судя по тому, что подмена ее полностью устроила, ей просто нужен мужчина. А вот чего нужно мне от нее, я не знаю. И вот вопрос вопросов – ради чего я должен рисковать головой, отправляясь во дворец. За прелюбодеяние с женой простого мусульманина побивают камнями, а что сделают за жену ширваншаха, даже страшно подумать.
– Как-то поздно ты задался этим вопросом, – заметил Егор.
– Это мне свойственно, – признал Али, – ты то, как здесь? Меня непрестанно гложет чувство вины перед тобой.
– Что тебе сказать? Я, конечно, жалею, что побежал не в ту сторону. Я думаю, что тебе здесь самое место. Ты бы блеснул в диспутах. А я только отмалчиваюсь. Как ни странно, но все ко мне расположены, несмотря на то, что я иноверец.
– Азербайджанцам это свойственно, – заметил Али. – Чужих они любят больше, чем своих.
– Иногда кто-нибудь заводит разговор о том, не хочу ли я принять ислам, – продолжал Егор. – Но очень мягко и доброжелательно, и длится это недолго. С другой стороны, у меня здесь полный покой. Весь день я что-то ем, сплю и думаю. Сегодня утром я размышлял об идеях Платона, и знаешь, что я понял? Он, таким образом, решал вопрос бессмертия. Идеи – это виды существования….
– Если ты немедленно не остановишься, – предупредил Али, – то я уйду.
– Теперь я понимаю, что чувствовали античные мыслители, – вздохнул Егор.
– Даже не собираюсь вдаваться в это. Весь вчерашний день я потратил на трактовку неясных мест из Корана. С меня довольно.
– Как моя жена? – спросил Егор.
– Она похорошела и выросла.
– Я не это имею в виду. Как она вообще? Что делает? О чем говорит?
– Она рвалась сюда. Но ей объяснили, что женщинам здесь не место. Вообще отвести туда женщин было разумно. Они органичны в этой семье. Мать этого парня души в них не чает. Ты верно поступил мудрый друг мой.
– Это было несложно. Молла Панах сам предложил. А вот додуматься до платоновских идей.
Али на миг потерял бдительность и не остановил его. А Егора уже несло.
– То есть под идеями Платон подразумевал роды и виды существующих на земле субстанций. А бессмертие достигается тем, что сам человек смертен, он умирает, но идея человека никогда. Эй, подожди, куда ты пошел? Вернись, немедленно.
Али послушно вернулся и спросил:
– Так что там с бессмертием? Я могу надеяться?
– Нет, нам оно не грозит. Это все абстрактные понятия. Но ты поступил невежливо.
– Иначе, тебя было не остановить.
– Дело не в этом. А в том, что ты можешь встать и уйти. А я нет. Я тоже хочу уйти. Шпионы Джамала все еще там?
– Да.
– Попробуем прорваться.
– Прорваться можно, – сказал Али. – Но некуда бежать. Баку – город маленький.
