– А знаешь ли ты, Лада, какое наказание следует за допущение хулы на Господа нашего Иисуса Христа? Допрос с пристрастием, а затем сожжение на костре.
– Сейчас, что ли пытать будете? – спросила Лада, примериваясь к раскрытому окошку, соображая, сможет ли она проскользнуть в него, и оказаться в море.
– Нет не сейчас, – ответил секретарь, – пока что мы просто беседуем. Здесь на корабле нет никаких приспособлений для допроса. Ни дыбы, ни испанского сапога, ни даже мало-мальски приличных щипцов для дергания ногтей. Разве что вот эти ножницы приспособить.
Секретарь покрутил в руке канцелярские ножницы и бросил их на стол. От этого звука легат поморщился и приложил пальцы к вискам.
– Простите, монсеньор, – виновато сказал секретарь.
– Что голова болит? – спросила Лада, и когда легат слабым кивком подтвердил, сказала, – это от похмелья. Я знаю одно средство, всех своих мужей этим лечила.
– Мужей? – переспросил секретарь. – И сколько же их у тебя было?
– Двое, – ответила Лада.
При этом легат взглянул на секретаря и как-то странно оживился.
– Все на том свете, – простодушно добавила Лада.
Легат заметно сник.
– Что это за средство? – наконец спросил он.
– Сицилийская водка. Наверное, у матросов найдется. Две стопки натощак и, как рукой снимет.
– Что мы плебеи, водку пить, – сказал презрительно секретарь, – верно, монсеньор?
Легат согласился, но как-то неуверенно.
– Ну, как знаете, – Лада пожала плечами. – Не хотите лечиться, мучайтесь.
– Сделаем перерыв, – сказал легат, – уведите арестованную, пусть посидит в заключении.
– Вызвать конвой?
– Не надо, сам отведи и запри.
– Дело в том, монсеньор, что на корабле не оказалось свободной каюты. Так что она вместе со всеми, но я распорядился приставить к ней охрану.
– Не надо охрану, куда она денется. Кругом море. Пусть просто приглядывают за ней.
– Слушаюсь.
Разговор шел на латыни, и Лада не понимала ни слова.
– Отправь ее, а сам разыщи капитана, и узнай, нет ли у него водки?
Секретарь вывел Ладу из каюты, и отправился выполнять приказ. Легат посмотрел вслед уходящей женщине и пробурчал на латыни пословицу, что-то вроде «видит око, да зуб неймет».
Лада принадлежала к тому типу женщин, перед которыми он не мог устоять. Но он чувствовал себя все еще скверно, а короткий допрос возродил головную боль. Легат решил отложить обладание пленницей еще на один день. В Константинополе у него не было возможности потешить себя. Вся неделя прошла в богословских диспутах и ревизиях решений греческой церкви.
Лада стояла на корме, слева по борту все еще виднелся берег, и гадала, сможет ли вплавь добраться до него. В тех краях, где она выросла, была река и она с детства, благодаря Егорке научилась плавать. Но стояла поздняя осень, и вода должна быть очень холодной. Руки, ноги свело бы судорогой, а умирать она не хотела. Лада решила ждать более подходящего момента. Корабль, на котором они плыли, был военным, принадлежал византийской береговой охране. На нем было мало женщин, а красивых не было вовсе. И Лада привлекала к себе внимание. С ней все время пытались заговорить. Лада улыбалась, но не отвечала.
Пока легат поправлял здоровье, Лада обошла весь корабль и узнала, что путь лежит на Кипр, где сейчас находится император Фридрих. Услышав об этом, она вспомнила того славного мальчика, наследника императора, с которым она водила в атаку игрушечные полки в баталии в Иерусалиме. Как же его звали? Конрад! Если легат плывет на Кипр, из этого следует, что он должен встретиться с императором. Лада подумала, что император, узнав о ее дружбе с сыном, мог бы проявить к ней милосердие и избавить от нелепых обвинений этого мерзкого человека. На как получить аудиенцию у самого императора. Тут Лада заметила секретаря, который бродил по судну, расспрашивая о чем-то.
– Секретарь, – окликнула она его.
– Рене, – ответил секретарь, – меня зовут Рене.
– Секретарь Рене, – поправилась Лада, – верно ли, что ваш господин должен встретиться с императором Фридрихом.
– Верно, – важно сказал секретарь, – мы имеем целью, донести до императора последнюю буллу его святейшества Иннокентия III. А ты откуда знаешь?
– Мне так кажется, – уклончиво ответила Лада.
Секретарь подозрительно посмотрел на нее.
– Тебе-то что до этого?
– Может быть, он и меня примет?
– Он не принимает, кого попало. Тебя скорее примет тюрьма, а после аутодафе.
– А я не кто попало, – гордо заявила Лада. – Я вдова правителя Азербайджана. И прошу без хамства.
– Я не понимаю, о чем вы, – хмыкнул секретарь, – простите, мне некогда.
Увидев кого-то на юте, он побежал туда. Вернулся, ведя под локоть какого-то энергичного офицера, который, слушая секретаря, попутно раздавал указания. Потом через непродолжительное время он появился вновь, но уже целенаправленно идя к Ладе.
– Сударыня, – сказал он, – прошу вас, следовать за мной.
Легат встретил Ладу, сидя за столом. И это был уже другой человек, он по-прежнему смотрел на Ладу без улыбки, но как-то доброжелательно. Лицо его раскраснелось, в глазах был блеск. А в каюте явственно ощущался запах водки. Рене стоял в стороне.
– Ну, как, помогло? – весело спросила Лада.
Легат улыбнулся, не сумев устоять перед ее непосредственностью. Он не стал отпираться.
– Вы знаете, сударыня, эта ваша водка – исключительная гадость. Но она творит чудеса. Головной боли нет и в помине. А я всю жизнь этим страдаю. Все кругом пьют, как лошади. Кардиналы, епископы, аббаты – вся церковная братия, всем ничего, а у меня голова болит. Так что, в знак благодарности, прошу вас отобедать со мной. Нет, почему?
– Я преступница, монсеньор, – возразила Лада.
– Ну, это еще доказать надо, – оптимистически заявил легат. – Знаете ли, одной ведьмой больше, одной – меньше.
Легат вдруг захохотал, затем, отсмеявшись, сказал тоном, не терпящим возражений:
– Прошу.
Лада присела к столу.
– Водочки? – предложил легат.
– Нет, спасибо, – отказалась Лада. – Я ничего не пью, кроме вина. И вина тоже не пью, только смакую, чтобы возродить воспоминания. Как-то раз я пила вино две недели кряду. Мы были заперты в подвале с одним молодым человеком, а наверху лютовали монголо-татары.
– Завидую, – обронил легат.
– Чему? – удивилась Лада.
– Молодому человеку, что с ним стало?
– Не знаю, сама хотела бы узнать. Наши пути разошлись.
