Он сжал ее руки так, что она не могла ими даже пошевелить. Ханна попыталась освободиться – напрасно. Вдруг Эксетер подтолкнул ее вперед. Теперь ее живот упирался в резной столбик кровати.
Его губы замерли на ее шее. Маркус уже понял, как это ее возбуждает. Пальцы легонько коснулись спины – Ханна тихонько вскрикнула. Всякий раз, когда она занималась любовью, ее спина соприкасалась с матрацем. Но Маркус, казалось, любил и ее спину простым касанием губ и пальцев. Это сводило Ханну с ума.
Он поцеловал ее плечо, провел языком вдоль ключицы. Ханна обхватила столбик кровати, чтобы не упасть. Теперь он, нежно покусывая, целовал ее спину, в то же время обнимая ладонями округлости ягодиц. Она уронила голову – дыхание сбилось и перешло на легкие вздохи. Потом Маркус наклонил голову – Ханна почувствовала, как его волосы щекочут талию. Тогда он лизнул чувствительную складку между бедер.
Ханна застонала. Одной рукой сжимая бедро и покрывая поцелуями спину, другой он ухватил ее между ног. Почувствовав, как подкашиваются ноги, Ханна сделала слабую попытку сдвинуться, но он поспешил воспользоваться тем, что она теряет равновесие, и просунул вперед колено. Ей пришлось упереться ногой в нижний край кровати.
Ханна ни разу не испытывала ничего подобного. Его пальцы были внутри нее, двигаясь с нарастающим напором, его губы ласкали потаенные места. Дрожь охватила все ее существо. Она была готова разрыдаться и воспарить.
Но в этот момент Маркус остановился. Все поплыло у нее перед глазами, когда она позволила ему перевернуть себя. Он опустился перед ней на колени. На его лице появилось странное, почти злое выражение.
– Почему ты сердишься? – прошептала Ханна.
– Сержусь? – Его лоб тут же разгладился. – Вовсе я не сержусь. – Маркус озорно улыбнулся. – Я просто выбирал, чем мне полакомиться в первую очередь.
Она не сдержала улыбку, замирая от предвкушения. От одного звука его голоса в ней начинало происходить что-то очень грешное.
– Решено! – Вскочив на ноги, он схватил ее за талию, опрокидывая на кровать. – Пусть будет все сразу.
– Все сразу?..
Он поднял ее ногу и забросил себе на плечо, а потом вошел в нее одним резким движением. Ее тело выгнулось, как тетива лука. Нагнувшись, Маркус поцеловал ее – колено Ханны скользнуло по его руке. Теперь она сжимала его талию обеими ногами. И некоторое время они были заняты постижением друг друга.
Это было не то привычное нежное соитие, которое она знала раньше, но яростное обладание. Вот только Ханна не совсем понимала, кто был захватчиком. В тот момент, когда он бросал ее на спину, чтобы пронзить долгими резкими ударами, было ясно, кто кем повелевает. Но минутой позже она седлала его, чувствуя себя хозяйкой положения. И это приводило ее в восторг. Он был ее послушным невольником и знал это…
Когда они лежали, удовлетворенные и опустошенные, у нее было ощущение, будто ею действительно полакомились. Ноги – точно желе. Внутри как будто разлилось растопленное сливочное масло. Мозг отказывался формулировать и удерживать мысль. Когда Маркус обнял ее, нежно баюкая, Ханна только и смогла, что уткнуться носом ему в грудь и зевнуть.
– Вот, значит, как? – со вздохом заметил он.
– Что – как? – промурлыкала она, борясь с дремотой. Сначала кошмарное возвращение Дэвида, потом этот… разговор с Маркусом. Ханна тихо засмеялась. Какой разговор? За весь вечер они едва обменялись парой фраз. О чем она думала? Ах да: как же она устала, сил нет…
– Ничего, дорогая, – ответил он тихо, засмеявшись. Обнял ее за талию свободной рукой. – Я наконец придумал, какой из загородных домов тебе подарить. Я ведь обещал тебе дом. Уверен, тебе отлично подойдет Эйнслипарк. – Маркус зевнул.
Ханна лишь улыбнулась, не открывая глаз, и провалилась в сон, согретая его теплым дыханием.
Глава 18
Какой чудесный сон! Это было первое, о чем подумала Ханна, проснувшись утром. Маркус сказал, что никогда не хотел, чтобы она уезжала. Он обнимал, любил ее прямо на туалетном столике, обладал ею с такой страстью, что тело покрылось мурашками, когда она вспомнила об этом. Ханна могла бы поклясться, что и сейчас ощущает настойчивое прикосновение его рук…
Его пальцы пробежались по руке, коснулись плеча. Когда он перевернул ее на спину, она испуганно вздрогнула. Это не сон? Губы Маркуса легко коснулись ее губ и замерли.
– Доброе утро, – прошептала Ханна.
Он улыбнулся.
– И правда, утро очень доброе.
Она сцепила руки у него на шее, привлекая к себе. Он очутился в ее объятиях, словно это была самая естественная вещь на свете.
Маркус устроился сверху, опираясь на локти. Пальцы их рук переплелись, а поцелуй был жарким и глубоким, предвещая новую вспышку страсти. Он развел ее руки в стороны и завел за голову. Теперь она лежала, распростершись под ним.
– Держись, – промурлыкал он, но она почти не слышала его – так громко стучала кровь в висках – и уцепилась за резное изголовье кровати. – Держись и не отпускай.
Ханна кивнула. Тело ее вдруг выгнулось дугой, а он тихо засмеялся, обнимая ладонями ее грудь. Потом наклонил голову – и Ханна забыла обо всем на свете.
Это было… О небо! Это была не любовь, а поклонение. Маркус опустился на колени возле ее колен, склонился над ней и провел жадным языком вдоль горла, по руке, добрался до груди. Его губы увлекали ее в водоворот умопомрачительных ощущений…
Отдаваясь ему с ответной страстью, Ханна тем не менее испытала и приступ страха. Поцелуй, пристальный взгляд в глаза – ее тело с готовностью откликалось, реагируя с поразительной быстротой. Это и напугало Ханну: каким яростным был инстинктивный отклик ее тела! Естественная реакция женщины на мужчину? Особая эмоциональная связь? Нет, это было сокрушительный ураган!
Он прикусил сосок, и все ее тело содрогнулось. Не отдавая себе отчета, Ханна невольно разжала пальцы, сжимающие резное изголовье. Следующее сосущее движение – и она начала хватать воздух ртом. Он заставил ее приподнять и развести колени, и Ханна содрогнулась всем телом, трепеща в ожидании.
Должно быть, она произнесла его имя, потому что Маркус остановился и посмотрел ей в лицо – грива темных волос, гримаса страсти… от былого самообладания не осталось и следа.
– Ты даже не представляешь, – сказал он, – как сильно я тебя хочу.
– Представляю… – выдохнула Ханна едва слышно.
Его рука легко легла поверх ее ног. Ханна чувствовала тепло, но ей этого было мало – она беспокойно зашевелилась.
Не сводя с нее глаз, Маркус ласкал ее. Она опустила веки, запрокинула голову, отдаваясь ласке. Это продолжалось долго. Ханна уже истекала влагой – он сходил с ума, ощущая ее нетерпеливое желание, не уступающее по силе его собственной страсти.
Маркус хотел быть нежным – нежным и терпеливым, как положено джентльмену. Прошлой ночью им овладело безумие, неистовство, отчаянная одержимость, потому что он… обезумел, впал в неистовство и отчаяние. Вчера Эксетер думал, что потерял ее навсегда. Наверное, поэтому, лишившись разума, овладел ею грубо и безжалостно. Но он совсем не такой!
