И Кирилл Эльдарович Манохин испугался. Испугался по-настоящему. Ему впервые в жизни довелось столкнуться с настоящим противником, с мужчиной, который готов был отстаивать свою честь и честь женщины, которая была ему бескрайне дорога.
–Она…. Она там…, – жалобно пролепетал Манохин, указывая в неопределенном направлении.
Яркие краски салюта рассыпались в воздухе, небо вспыхнуло множеством невероятных огней. Всюду слышались радостные возгласы, поздравления, людской гул слился в один невероятный шум.
Александр огляделся по сторонам и заметил, что какой-то мужчина в потрепанной шинели почти бегом стал спускаться с обрыва, а женщина возвела руки к небу. Князь оттолкнул Манохина и ринулся к толпе.
Заметив хорошо одетого господина, та женщина, что молилась, бросилась к нему:
–Сударь, умоляю вас, помогите! Там девушка!!.... Она упала!!… А мой муж….
Женщина не договорила, разразилась слезами, но Александр из её несвязной речи уяснил самое главное – Машенька там.
–Не волнуйтесь! Все будет хорошо! – пообещал князь уже на бегу.
Он спешил вниз.
Туда, где, возможно, в беспамятстве находилась самая дорогая и любимая девушка на свете.
Мужчина в шинели стремительно спускался по склону. В свете огней салюта Александр отчетливо различил среди снега, внизу, одинокую застывшую фигуру в темно-каштановом салопе. У князя ёкнуло сердце. Маша! Она лежала, свернувшись калачиком, и, казалось, не дышала.
Александр преодолел расстояние, разделяющие их, за считанные секунды. Он оказался у девушки минутой позже неизвестного мужчины. Тот уже склонился и осматривал графиню.
–Не трогайте её! – не своим голосом закричал Александр и рухнул на колени рядом с бесчувственной Машей.
Та слабо застонала.
Но незнакомец не послушал князя, его руки с поразительной быстрой и чуткостью прошлись по телу девушки.
–Я доктор Емельянов, и мне необходимо осмотреть барышню. Она упала с большой высоты, и я опасаюсь, как бы у неё не были сломаны кости.
Александр, не смотря на слова доктора, перевернул Машу, и его сердце оборвалось, когда он увидел, что её глаза закрыты, а щека ободрана. Тонкая струйка крови струилась из небольшой ранки.
–Маша, как ты?! Маша, пожалуйста, открой глаза!!
Голос князя дрожал. Он осторожно приподнял девушку за плечи. В его груди поднималась ни с чем не сравнимая ярость. Если с Машей что-то случится, он собственноручно убьет Манохина!
–Сударь, вы мне мешаете! Разрешите, я осмотрю барышню!
Александр медленно поднял глаза, и только в эту минуту, казалось, обнаружил, что находится не один.
–Что с ней может быть? – обеспокоено спросил он.
Доктор понимающе улыбнулся и плотнее запахнул на девушке салоп.
–Вашей сударыне повезло, все кости целы. Возможно сотрясение мозга, но вот так, на ходу я определить не могу, да и темно, – мужчина распрямился и натянул на руки перчатки. – Когда я увидел, что молодая девушка выпрыгивает из кареты, я не поверил своим глазам…. Она рисковала жизнью. То, что случилось несколькими минутами раньше, не моё дело. Сейчас девушку необходимо доставить в тепло, и…., – доктор пристально посмотрел на стоящего рядом мужчину и безошибочно определил к какому сословному классу тот относился. – И пригласите всё-таки семейного врача. Ещё один осмотр ей не повредит.
–Но вы уверены, что она ничего не сломала? – у Александра темнело в глазах от одной мысли, что его Машенька могла пострадать. В мыслях он уже считал её своей. – Тогда почему она не приходит в себя?! Она же без сознания!
–Я не могу так точно определить, поэтому и советую пригласить доктора! Я искренне надеюсь, что девушка отделается ссадинами, ушибами и синяками.
Александр осторожно поднял графиню на руки. Из её груди вырвался шумный вздох, точно ей не хватало воздуха.
–Спасибо вам! Я князь Митяшев, и мне бы хотелось вас отблагодарить. Вы молоды, и думаю, моя протекция вам будет не лишней. Завтра в пять я буду ждать вас у себя.
Доктор Емельянов улыбнулся. У него в семье два месяца назад родился первенец, с супругой они жили скромно, у него не было богатых и влиятельных клиентов, и предложение князя он воспринял, как новогодний подарок небес. Когда он спешил на помощь девушки, то у него и в мыслях не было, что она могла принадлежать к знатному роду. Напротив, он, грешный, подумал, что разгневанный барин со злости вышвырнул молоденькую содержанку из кареты. Мало ли какие причуды бывают у богатых господ…. А тут такие дела.
Емельянов низко поклонился.
–Сочту за честь.
–Надеюсь, мне нет нужды говорить о том, что было бы предусмотрительнее с вашей стороны молчать о сегодняшнем происшествии?
Доктор понимающе кивнул.
Подъем наверх занял куда больше времени. Александр не желал ни на минуту выпускать из рук драгоценную ношу. В памяти невольно воскресли события недалекого прошлого, когда он мчался в имение, не зная жива ли его дочь. Теперь пострадала Мария. Но на сей раз фортуна оказалась на их стороне, и он верил, что всё обойдется.
Когда Александр поднялся на мостовую, то в первое мгновение не поверил своим глазам. Манохин по-прежнему находился у кареты, устало прислонившись к дверце спиной. Он держал голову руками и глухо стонал.
Первым порывом Александра был вызов на дуэль. Но потом…. Где-то в глубине души он понимал, что если застрелит родственника Марии, пусть и такого мерзавца, она всегда будет об этом помнить. И сможет ли его поступок простить нежная душа девушки?
С другой стороны, то, что он не уехал, могло пригодиться Александру.
–Вы, Манохин, подлец! – жестко сказал князь, решительным шагом направляясь к нему. Мария бессознательно вцепилась замерзшими пальчиками за его плащ.
Граф медленно поднял лицо, и в его глазах отразился ужас.
–Дуэль? – охрипшим голосом спросил он. Манохин не плохо фехтовал и сносно стрелял, но принять вызов на дуэль, где противник, бесспорно, превосходит умением…. Он на это был не способен.
Александр с точностью угадал его мысли и насмешливо рассмеялся.
–Я не дерусь с трусами! Но…. Я желаю, чтобы вы завтра же покинули Петербург, в противном случае, о похищении графини Погодиной будет известно полиции и императору. Надеюсь, вам известно, что наша семья принята ко двору и у нас влиятельные друзья в кругу императорской семьи?
Больше Александру ничего не стоило добавлять. Воспаленный мозг Манохина дорисовал картину и без дополнительных слов. Тот уже поднял ногу, чтобы занести её на подножку, когда сердитый окрик князя остановил его:
–Нет! Я забираю у вас карету!
Манохин согласно кивнул.
Князь назвал кучеру адрес Марии, а сам с предельной нежностью положил девушку на мягкое сиденье. Она была бледной, и вид застывшей крови на её нежной щечке резко контрастировал с цветом кожи. Александр ещё раз нелицеприятно помянул графа и приказал кучеру трогать.
