Вот такую ее, в этих трусиках, больше показывавших, чем скрывавших, в этом бюстике, под которым видны горошины сосков — да вот такую Лику он бы отымел прямо здесь, перегнув через стойку кассы! Просто опрокинул бы грудью на гладкий мрамор стойки, сорвал трусики, не заботясь об их сохранности, и вошел бы в нее одним точным ударом. Так, чтобы услышать ее крик, переходящий в долгий стон удовольствия.
Это была та Лика, что пригрезилась ему в Бархатной комнате стрип-клуба. Та Лика, которая не давала спать по ночам. Та, которую безумно хотел его Зверь.
И сейчас Кириллу пришлось приложить усилие, чтобы оборвать зародившийся в горле рык.
Через пару секунд он справился с шоком и отмер. Его пристальный взгляд скользнул вниз, заставив девушку покрыться мурашками.
Лику бросало то в жар, то в холод, пока Кирилл молча изучал ее тело. По лицу мужчины невозможно было понять, что он думает, слишком тщательно он прятал свои эмоции. Только на его виске бешено билась толстая вена, которой еще минуту назад там не было. Лика уже пожалела, что решила устроить этот перфоманс. Но тут он снова взглянул ей в глаза, и девушка едва сдержалась, чтобы не прикрыться руками.
В его глазах светился неприкрытый голод. Жгучий, ненасытный, звериный!
— Вам изумительно подходит этот гарнитур! — проворковала продавщица, разрушая незримую магию. — Он точно создан для вас.
Лика моргнула, отводя взгляд от Кирилла, но успела заметить, как на его губах заиграла непринужденная улыбка.
— О, да, — услышала она его голос, вальяжно растягивавший слова, — черное с красным идет брюнеткам.
Зажмурившись, Лика с такой силой вдавила ногти в ладони, что тонкая кожа лопнула, выпуская капельки крови.
— Что-то еще примерить? — обманчиво спокойно спросила она.
— Нет. Можешь одеваться. — Кирилл повернулся к продавщице: — Заверните все, что я выбрал.
— Будете брать без примерки? — тонкие брови брюнетки взмыли вверх. — Мы не обмениваем нижнее белье.
— Примерка не требуется. Я никогда не ошибаюсь в размерах.
— Так хорошо разбираетесь в женском белье? — на ее губах заиграла улыбка.
— Нет, разбираюсь в женщинах.
Уже идя к машине, Лика не удержалась и едко передразнила:
— «Я разбираюсь в женщинах»! Тьфу.
— Тебя что-то смущает? — Кирилл подмигнул ей с неприкрытой иронией.
Она подождала, пока он уложит пакеты с покупками в багажник, и заступила ему дорогу. Уперев руки в бока, с вызовом заявила:
— Ты меня намеренно оскорбляешь, Стромов?
— Почему ты так решила? — в его глазах мелькнул интерес.
— Не отвечай вопросом на вопрос! Ты флиртовал с продавщицей у меня на глазах. Это что, попытка унизить меня еще больше?
Лика не заметила, как ее голос начал повышаться под воздействием эмоций. А эмоций было хоть отбавляй, они просто не помещались в ее маленькое нутро, распираемое от гнева и ревности. И последняя фраза прозвучала так громко, что привлекла внимание немногочисленных зевак, оказавшихся в этот час на автостоянке.
Стромов предупреждающе сузил глаза, но Лика не обратила внимания. Она распалялась все больше и больше, желая выплеснуть на него свое отчаяние и обиду. Ее голос уже срывался на крик, и неизвестно, что случилось бы дальше, но тут Кир заставил ее замолчать самым проверенным способом. Он просто сделал шаг ей навстречу, сгреб в охапку и заткнул ее рот поцелуем.
Лика на секунду оторопела. Ее губы невольно раскрылись под натиском его языка.
Этот поцелуй был похож на штурм крепости. Такой же наглый, самоуверенный и беспринципный, как и сам Стромов. И Лика поняла, что ее тело снова ее предало.
Какое-то время она еще трепыхалась в медвежьих объятиях, пыталась бить по плечам, мычала, пиналась… Но вскоре с глухим стоном обмякла в его руках. Словно сквозь вату до нее донеслись шутливые возгласы и хлопки. Мужчины на стоянке аплодировали собрату, сумевшему подчинить крикливую дамочку.
Спустя пару минут, когда зеваки уже утратили интерес и вернулись к своим делам, Кирилл отпустил девушку. Просто убрал руки, сжимавшие ее талию железным кольцом.
От неожиданности Лика едва не упала.
Задыхающаяся, с пылающими щеками, с разметавшимися волосами, она поднесла руку к припухшим губам. Губы горели, требуя продолжить поцелуй. Тело хотело вновь оказаться прижатым к мужскому телу, ощущать его твердость и силу.
Трусики были мокрыми, хоть выжимай. Лика чувствовала, как по бедрам стекает теплая влага. Видела, как Кирилл с опасным прищуром втянул в себя воздух.
Он знал, что она хочет его несмотря ни на что. Она прочитала это в его глазах.
— Садись, — почти беззвучно приказал он.
И она, ругая себя за слабость, забралась в салон.
Глава 24
— Больше не делай этого, — предупредил Кир, когда они выехали со стоянки.
Лика сглотнула.
— Не делать… чего?
— Не провоцируй меня, девочка. Не буди Зверя. Иначе даже коктейль Мещерского не поможет.
Она поджала губы.
— Разве ты не сам заставил меня надеть…
— Я не об этом, — оборвал он ее. — Я о твоей выходке на стоянке. Если ты хочешь поспорить со мной — делай это наедине. Но не вздумай подвергать мой авторитет сомнению при свидетелях. Это весьма чревато. Я едва сдержался, чтобы не…
Он резко замолк, и Лика увидела, как его руки с силой сжали руль.
— Ты хотел ударить меня? — прошептала девушка не веря своим ушам. Она по-своему поняла эту заминку.
— Что? — он изумленно нахмурился. — Нет! Как тебе вообще могло такое прийти в голову?! Ты так ничего и не поняла? Я едва не трахнул тебя прямо там, на капоте, на глазах у толпы! Зверь, сидящий внутри меня, требовал, чтобы я показал превосходство над своей самкой. Самкой, которая брыкается, как необъезженная кобылка!
— Извини…
Лика стиснула колени, но было уже поздно.
Картина, возникшая в ее воображении после слов Кира, не желала исчезать. И секс в машине уже не казался таким уж вульгарным, когда все тело пылало от возбуждения.
Кирилл шумно вдохнул.
— Ты сводишь меня с ума, — услышала Лика его бормотание. — Боюсь, все сложнее, чем я надеялся.
Он резко свернул с дороги в незнакомый проулок.
— Куда мы? — Лика приникла к окну.
— Увидишь.
Через двадцать минут Гелендваген оказался за чертой города, на дороге, ведущей к побережью. Когда под колесами зашуршал мелкий песок, а воздух наполнил соленый аромат моря и крики чаек, Кир заглушил двигатель. С правой стороны от машины расстилался пологий берег, усыпанный сероватым песком. Он спускался к самой воде, необыкновенно чистой, которая в этот час казалась лазурной.
