Он достал телефон и набрал нужный номер.
— Ты быстро? — ответил ему голос, слышать который было еще тяжело. — Мне уже доложили, что ты был у нотариуса. Акции у тебя?
— Да.
— Надеюсь, теперь на них нужное имя?
— Не сомневайся. — Пусть это будет сюрпризом.
— Не сомневаюсь. Сегодня в полночь передашь их Алексу. Он будет ждать в старых доках, ты знаешь, где.
— Знаю. А Борис?
— Он будет с ним. Я дам вам три дня, чтобы собрать свои вещи и умотать.
Кирилл сжал телефон так, что металлический корпус опасно заскрежетал. Внутренний Зверь рассерженно фыркнул. Нет, он вовсе не собирался никуда убегать. Он собирался заявить свои права на эту территорию. И никто — ни глава Химнесса, ни вся военная база не смогут ему помешать.
Особенно, когда он уже принял решение.
— Я. Никуда. Не уеду, — произнес он, выделяя каждое слово. И эти слова, точно камни, упали в застывшую тишину.
— Что? — на том конце явно удивились. — Кажется, мы с тобой договорились…
— Нет. Я люблю твою дочь. Ты можешь меня убить, но я не откажусь от нее!
Он нажал кнопку отбоя. Отшвырнул телефон и, поставив локти на стол, ладонями сжал виски.
Внутри зарождалась непонятная тревога. Пока еще неосознанная, так, тихий звоночек на периферии сознания, но этот звоночек назойливо дребезжал, привлекая внимание.
Кирилл в два глотка опустошил стакан, но тревога только усилилась.
С чего бы?
Он прислушался к себе.
Внутренний Зверь тоже нервничал. Метался в клетке подсознания, не находя себе места.
Взгляд машинально уперся в часы.
Лика!
Имя девушки вспыхнуло алым огнем.
Сколько ее уже нет? Десять минут или двадцать? Или, может быть, целый час?
Чертыхнувшись, Кирилл набрал ее номер.
В ответ из глубины дома донеслись знакомые переливы.
Еще никогда Кир не бегал так быстро, перескакивая ступеньки, перемахивая пролеты. Внутри тревога уже не звенела маленьким колокольчиком, она била набатом.
Глупая девчонка! Ушла из дома, не взяв телефон! Забыла его в своей комнате…
Он влетел в спальню, которую они теперь делили вдвоем, задыхаясь от чувства потери. И чужой запах, еще не успевший выветриться, ударил наотмашь.
Стромов остановился, словно налетев на стену. Окинул комнату цепким взглядом, отмечая детали.
Взгляд упал на телефон. Его телефон.
Тот самый, который забрал Андрулеску.
Но теперь он лежал на кровати, притягивая взгляд, точно вестник несчастья.
На тумбочке продолжал трезвонить телефон девушки.
Выругавшись сквозь зубы, Кирилл выключил его. Потом взял в руки свой, таинственным образом оказавшийся здесь. В истории звонков последней значилась запись с голосовой почты неизвестного абонента. И почему-то от этого факта у Кирилла вдруг ослабели ноги.
Сев на кровать, он нажал кнопку вызова…
* * *
Запись давно закончилась, а он все не мог прийти в себя от услышанного.
За окном стремительно темнело. Внутренний Зверь метался, ощущая приближение беды, еще неосознанное, не замеченное рассудком, а в голове стояла абсолютная пустота.
Уронив голову на руки, Кирилл пытался осознать всю глубину того ада, в который загнал сам себя.
Ведь это его слова… Да, кто-то постарался, подтасовал разговор, и не нужно гадать на картах, чтобы знать, по чьей указке Лике подбросили телефон.
Это мог сделать только Андрулеску.
Вот, значит, каким способом он надумал их разлучить? Хочет, чтобы Лика сама от него ушла?
Ушла?!..
Вздрогнув, Стромов открыл глаза.
Взгляд внезапно уперся в тоненькую полоску бумаги, валявшуюся возле кровати. Было в этой бумажке что-то смутно знакомое, вызывающее тревогу.
Словно во сне, Кирилл протянул руку и поднес находку к глазам.
Половина бумажной полоски была синего цвета, половина — белой, и на этой белой части выделялись две поперечные полосы… А еще от бумажки пахло Ликой, но так странно, словно ее опускали в…
Это же тест на беременность!
Тест?!..
И эти полоски…
Осознание истины пришло внезапно, как гром. Ударило по голове. Вышибло воздух из легких, скрутило от боли, скорежило.
Стромов рухнул на колени, бумажка выпала из его пальцев. Задыхаясь от боли в сердце, он схватился за грудь. Захрипел, с трудом шевеля онемевшими губами:
— Лика?!
Его голос прозвучал едва слышно, хотя ему самому казалось, что он закричал.
— Лика!!
Он мог бы не звать. Инстинкт подсказал — ее в доме нет.
Она ушла, не взяв ни телефон, ни вещи. Только сумочку, где, как он знал, лежали только кошелек и документы.
А он, дурак, так был занят собой, что даже не заподозрил ничего! Как будто она каждый день выходит подышать свежим воздухом в одиночестве!
Идиот! Не смог понять по ее лицу, что что-то не так. Не смог уберечь от этой грязи, в которую вляпался сам.
В руках заиграл телефон, простенькая мелодия проехалась по натянутым нервам.
Захотелось ударить самого себя. Так, чтобы череп треснул. А еще захотелось выпустить Зверя, дать ему волю, позволить броситься по следу через весь ночной город, ища беглянку…
Но вместо этого, с трудом сдерживая рвущийся вой, Стромов наощупь, точно слепой, нажал кнопку вызова. Когда на том конце ответили, он поднес трубку к губам, не отрывая застывшего взгляда от теста.
Теста, который подтверждал, что Лика…
— …беременна…
— Что? — судя по голосу, Андрулеску явно его не понял. — Я не слышу тебя.
— Лика беременна, — повторил он, вытирая со лба пот, выступивший от напряжение. — Твоя дочь носит моего ребенка.
На том конце воцарилась напряженная тишина.
— Ты… уверен?
— Уверен? — из горла вырвался горький смешок. — У меня в руках ее тест! Она сделала его сегодня, пока меня не было.
— Вот значит как… — в голосе Андрулеску скользнули странные нотки. — Мне доложили, что она днем ходила в аптеку…
— И в это время твои крысы пробрались в дом и подкинули ей телефон с записью? — перебил его Стромов, едва сдерживая рычание.
Ярость накатила на него внезапной волной. Заставила сжать руки так, словно в них находилось горло Антуана.
— Она ее слышала?
