Браен во время моей отповеди все ниже опускал голову.
– Еще раз, прости. Мне при отправлении на Элколай дали задание войти в доверие к Териадоре Лирой и всячески ей помогать проникнуть в ОБДИН. А после того, как ты туда войдешь – подать сигнал – я не знал, что за тобой прилетят дознаватели и так быстро.
– Значит, все – игра? Что ж, ты отличный актер, Браен!
Гад блондинистый выглядел не лучше таракана, расплющенного тапком, в смысле раздавленного грузом совести.
– Поначалу было игрой, пока я не узнал тебя ближе. Удивительную, иногда сумасшедшую, порой ироничную. – И добавил убойный с его точки зрения аргумент – пойми, не я – другой бы поступил точно так же. А не сообщи о твоем посещении ОБДИНа – все равно узнали бы, на пару суток позже. И тогда пытали бы нас обоих, и я не смог бы ничего сделать.
– И какова была награда герою? – Ирония в моем голосе заставила блондина поёжиться, но он решительно поднял взгляд и произнес единственное:
– Ты.
Я пребывала в некотором недоумении, похоже, все-таки мне вкололи «амемори» – умственная деградация налицо, поскольку не понимаю ровным счетом ничего. Этот гад, видя мою могучую работу мысли (надеюсь, выглядело это именно так, без душка олигофрении) все же пояснил:
– Поверь, я не знал, что тебя использовали как хран, который вынесет информацию из ОБДИНа и тут же будет уничтожен… когда понял… В общем, мне предлагали завидное повышение, я отказался. Вместо этого попросил, чтобы тебя оставили в живых. Они согласились, при условии полной очистки памяти.
– И зачем же ты тогда ампулы полез менять? Все бы сложилось идеально для тебя: я жива и твоя совесть чиста, к тому же ничего не помню.
– Затем, что без памяти ты биокукла, а не человек. И если уж быть до конца честным, то я в жизни так ни разу не боялся. Боялся, что ты проснешься и не узнаешь меня. Поэтому всю эту бутафорию – он обвел рукой спальню – и наворотил. Чтобы если ты уж ничего не помнишь – сразу привыкала, что ты – моя невеста…
– Твоя кто?
– Невеста – пожал плечами этот зараза, как само собой разумеющееся. – Я разыграл перед начальством отчаявшегося влюбленного. Только так можно было хоть как-то обосновать мою просьбу оставить тебя в живых. Оперировать перед этими людьми понятиями дружбы и долга бессмысленно, а вот в безумную влюбленность они поверили. Этим выпускники академии иногда грешат.
Во рту почудился полынный привкус разочарования при последних словах Браена. Значит, он просто таким образом отдавал долг чести, если таковая еще есть у тех, кого гордо величают «военной элитой». Меж тем Дранго продолжал:
– Они согласились, но как я уже говорил, при условии полного стирания памяти. К тому же за тобой, в качестве моей невесты, я имел возможность приглядывать. Дождался, когда ты наконец-то очнулась. За возможность предупредить обо всем этом пришлось дорого заплатить, так что не проколись по-глупому, на какой-нибудь мелочи.
В словах этого гада был смысл. За мной наверняка какое-то время будут наблюдать, а я, сохранившая все навыки, наверняка бы вызвала кучу подозрений.
– А зачем сначала целоваться лез?
Блондин на мгновение замялся и отвел взгляд.
– Не знал, что у тебя с памятью, решил, что если все-таки стерли – пусть легенда будет достоверной.
Насколько достоверной, я решила не уточнять – и так понятно, Браен в этом плане придерживался бы максимального реализма. А потом посмотрела на нас со стороны и усмехнулась: сидим тут, как два хомяка, смотрим друг на друга, дуемся. А ведь радоваться надо – оба живы, даже здоровы и лишь слегка вредимы. Что еще требовать у судьбы? Какой бы сволочью Дранго не был, все же вытащил меня. А то, что рано или поздно оказалась бы в кресле у дознавателей. Да наверняка! С моим-то везением. И вспомнив детство, протянула Браену руку.
– Мир?
Он улыбнулся в ответ. Не своим фирменно-самоуверенным оскалом, а по-простому, обычно, незатейливо искренне и, как будто, не веря в чудо.
– Мир.
Синхронно хмыкнули. То, что мы помирились, еще не значит, что я все простила. Щас же! За то, что он провернул, отомщу, забуду и снова отомщу. Но это после, а пока – мир, дружба, жвачка. Кажется, Браен это отчетливо понимал, но хрупкое перемирие подозрениями нарушать не стал, только сделал в памяти пометку.
– Итак, теперь для всех официально я твоя пара? И кстати, где мы?
– Все еще на Чубысе – невесело усмехнулся гад блондинистый. – И да, для всех и каждого мы помолвлены. С тобой, то бишь моей невестой, произошел несчастный случай, и ты потеряла память. Сейчас мы возвращаемся на Землю, поскольку мне дали в связи с успешным выполнением задания отпуск, – Браен не смог удержаться и поморщился – где я и познакомлю тебя с будущими родственниками.
– Это еще зачем?
– А сама как думаешь? Хочешь, чтобы тебя раскололи? То-то же. Я сыграл влюбленного, чтобы тебя оставили в живых, теперь твоя очередь. Пару месяцев, думаю, хватит для отвода глаз…
– А зачем тебе все это?
– И сам не пойму. Я далеко не святой, но до безразличия еще не опустился. Ведь ты и мне и Таире жизнь спасла, нырнув в воронку. Я бы на таран пошел… но сейчас как своей невесте я запрещаю тебе управлять аэрокаром – неожиданно закончил он.
– Не можешь простить мне победы и боишься, что всегда будешь последним?
– Последним теперь не буду – самодовольно улыбнулась эта зараза – на руку посмотри.
Я недоуменно перевела взгляд с одной руки на другую. Портов не было. Оба предплечья абсолютно чистые. Все, пережитое доселе, накопившись, сорвалось словестной лавиной, из которой самым приличным было «твою ж мать». Слегка выпустив пар, нетерпеливо ощупала левую руку и убедилась – под кожей все так же расположены три выхода. И когда только нарастить дерму с эпидермисом успели?
– Раз уж ты очнулась – давай одевайся и не будем задерживаться в отеле. Хм… оказывается, это был отель, а я уж грешным делом подумала, что это апартаменты Браена.
Гад блондинистый вышел, оставив меня наедине с мыслями. А подумать было о чем. Во-первых, то, что надо драпать, и как можно быстрее, из Союза – очевидно, вот только начни я проявлять хоть какую-то сознательную активность – тут же схватят. Поэтому пока сидим, не дёргаемся и мимикрируем под миловидного скунса. Во-вторых. Что-то не нравится мне эта псевдосвадебная активность Браена. Хотя сейчас мы с ним в одной лодке – начни я опять же проявлять признаки интеллекта – загребут и его и меня, поэтому размещение меня по принципу «хочешь что-то спрятать – положи/посади на видное место» понятен. В-третьих. Что с Таирой? Вопрос пока на дополнительном рассмотрении и корректуре. И, в-четвертых. Что надеть?
Последний вопрос был самым актуальным, поскольку древнегреческая мода, увы не переживала на настоящий момент своего второго рождения, а моей одежды тут не было вовсе. Порывшись в шкафу, извлекла на свет мужскую футболку (кажется, размер даже для Браена великоват) и семейки. Глянула на многообразие выбора: простыня или эти чехлы для танка, в которых утону. Выбрала чехлы. Надев футболку и семейки, покрутилась перед зеркалом. А ничего так, почти как пациентка психбольницы в ночнушке. Трусы и вовсе смахивали на симпатичную клетчатую юбочку, подол которой выглядывает из-под футболки колен.
