Ингир заинтересованно разглядывал нас, так, как будто только что увидел, и невозмутимо произнес:
– Итак, вы станете моей невестой, Тэриадора?
Я почувствовала, как малышка ощутимо напряглась.
– Единственное НО, Ваше высочество. А как же быть с тем, что я уже замужем?
Принц как-то странно посмотрел на меня, будто колебался, но все же ответил:
– Думаю, это ненадолго. Вашего супруга уже осудили. Благо приговор был таков, что он навряд ли долго проживет. Штрафники – расходный материал в армии Союза.
В груди стало пусто. Не хотелось ни плакать, ни кричать. Я смотрела и не видела стола, даже не дышала. Почему так? Его не должны были судить. Понизить в звании, отстранить от командования, но в штрафники? Захотелось выбежать, разбить что-нибудь, да хотя бы закричать – неважно, главное, что-нибудь сделать! Впервые за долгие годы глаза предательски защипало. И в памяти всплыло лицо отца. Тогда, перед отлетом. Наверное, потому что в девять лет было так же больно, но сделать точно так же ничего уже было нельзя. Этот ком из воспоминаний прошлого и настоящего и отрезвил. Заставил повторить про себя как мантру фразу «Я сильная, согнусь, но не сломаюсь. А слезы – выплачу завтра». И абсолютно безжизненным голосом произнесла:
– Тогда мой ответ «Да». Но есть одно условие.
Малышка вообще по ощущениям напоминала больше каменную статую, чем живого ребенка.
– Таира остается здесь, освобождается ото всех обязательств перед Вами и становится свободной гражданкой Танэкта. А по достижении ее совершеннолетия сможет выбрать понравившееся ей учебное заведение и может выйти замуж по своему желанию за того, кого сочтет достойным. А пока ей не исполнится двадцати, остается на вашем попечительстве, как младшая родственница.
Малявка удивленно повернулась ко мне и вопросительно посмотрела. С не меньшим изумлением взирал и Ингир. Спустя мгновение принц оценил градус наглости и удовлетворенно хмыкнул. Если он оставит мелкую у себя и не женится, да еще сделает ее простой подданной – это межрасовый скандал. Да, Таира – не заложница, но Союз это может преподнести именно в таком ключе. С другой стороны, не все ли равно. Танэкт выставит претензии Союзу по поводу появления во вселенной расы мирийцев, и конфликта так и так будет не избежать, пусть под шумок хоть Таира станет свободной от обязательств титула.
– Хорошо. А лично для себя вы ничего не хотите?
– Нет.
Мы встретились взглядами и поняли друг друга без слов. Это только СМИ могут развешивать лапшу про порывы чувств и скорые свадьбы от пылкой любви у сильных мира сего. Сейчас передо мной сидел прожжённый интриган и хитрый политик, которому нужен был прочный альянс с мирийцами. Я же должна была стать краеугольным камнем, о который разобьётся броня непогрешимости Союза в плане генетических испытаний. Рокировка невест – политически выверенный шаг. Скорее всего, после того, как с мирийцами будет объявлено об официальных договоренностях, я покину этот «пост», и на роль супруги подберут уже мирийку.
– Что ж. Я искренне рад, что мы достигли взаимопонимания в столь важном вопросе.
Принц в подтверждение своих слов склонил голову чуть набок в одобряющем жесте. Увы, меня на большие политесы не хватило. Поэтому, ссадив мелкую с колен, поднялась из-за стола.
– Тогда благодарю за ужин. А сейчас прошу меня извинить. – Я уже было собралась откланяться.
– Вы будете столь любезны прогуляться со мной завтра вечером по сейлонскому саду? – Хвостатый интриган был сама любезность.
Выдавив из запасников улыбку «а-ля мечта стоматолога» (медленно, но верно переходящая в область кошмаров, потому как сквозило в ней что-то волчье), ответила:
– С превеликим удовольствием.
Таира стояла рядом, и чувствовалось, как ей тяжело удержаться от того, чтобы не схватить меня за руку или за подол платья. Протянув кнопке свою ладошку, предложила пойти со мной. Иллийка серьезно кивнула, и мы направились к выходу, где все еще стоял начальник охраны. Похоже, кого-то сейчас ожидает внеочередной подарок судьбы под названием «выволочка от начальства».
Разговор ни о чем и о самом важном в покоях малышки затянулся за полночь, и лишь когда мелкая, отчаянно зевая и потирая глаза, все-таки согласилась идти в кровать, я смогла вздохнуть. Вышла из комнат Таиры и наткнулась на караул. Примечательно, что на Танэкте довольно трепетно чтились традиции и живая, а не киборго-электронная охрана скорее была данью ушедшему времени, нежели насущной необходимостью. Хотя эти зелененькие ребятки, подозреваю, могли при желании и того же киборга уложить. Спросив у одного из них на общегалактическом как попасть в крыло службы безопасности, направилась в указанную сторону. Хорошо хоть идти не так далеко – дворец соединялся системой переходов со зданием СБ, а схемы расположения, периодически попадавшиеся на пути не позволили заплутать. Разместили меня в одном из номеров верхнего этажа здания безопасников, чтобы была всегда, что называется, под присмотром и на всякий случай пресечь в зародыше попытки выкрасть мою скромную персону, если таковые Союз решит предпринять.
Лишь оставшись в предоставленных апартаментах одна, зашла в ванную и, включив горячую воду на полную мощность так, чтобы густым паром заволокло все пространство комнаты, дала волю слезам. Шум воды глушил всхлипы, а завеса пара размывала силуэт. В том, что номер нашпигован следилками, сомневаться не приходилось, но так хотя бы создавалась иллюзия, что меня в таком состоянии не видят. Не знаю, сколько просидела, но когда сил плакать уже не осталось, а из горла раздавались лишь надсадные хрипы, все-таки нашла силы, чтобы подняться и умыться. А потом, не раздеваясь, рухнула в постель.
Звонок, разбудивший меня с утра, принес с собой головную боль и тяжесть во всем теле. Доползла до ванной, разделась и включила ледяной душ. Ожидаемый бодрящий эффект почему-то отсутствовал, голова все так же раскалывалась, хотя тело покрылось веселенькой синевой и пупырышками. Решив не истязать сверх меры организм, выключила воду и пошла одеваться. Зайдя в комнату, обнаружила на столе поднос с завтраком и сообщение, что через полчаса меня ждет Дариш. Желания есть не было абсолютно, поэтому, ограничившись чашкой кофе, вкус которого даже не почувствовала, оделась и направилась на заклание к офицеру службы безопасности Ханити.
После четырех часов беседы с Даришем, а так же еще несколькими учеными, уточнявшими тонкости проекта «Эдельвейс», а в частности, параметры уравнения для расчета входа корабля в прокол пространства, я была совершенно выжатой. А неугомонные светочи знаний вцепились в меня не хуже своры бультерьеров в прохудившуюся грелку. Дариш, которому это тоже надоело, но честь мундира не позволяла выказать недовольства, спустя какое-то время предложил сделать перерыв. Покинув комнату, где ученые сцепились не на жизнь, а за истину в очередном споре, я вышла в коридор, оставшись на время одна.
За окном лениво проплывали, словно подсвечиваемые изнутри мягким карминовым светом облака, подгоняемые порывами проказника-ветра. Он же трепал верхушки гигантских папоротников и хвощей (во всяком случае, именно на этих представителей реликтовой земной флоры были похожи местные деревья), а полуденное светило мягко уходило за горизонт. На противоположенной стороне небосклона разгоралась заря. Все верно. Полдень. Орбита Танэкта уникальна – в отличие от большинства она не эллиптическая, а напоминает восьмерку, а в сутках сорок два часа. Поэтому, когда наступает полдень, одно светило уходит с небосклона, а второе встает. Когда планета поворачивается другим полушарием и наступает ночь, то на небо величественно выплывает во всем блеске почти двух сотен звезд Эридан – созвездие, знакомое на Земле в основном лишь астронавтам, а знакомый с детства пояс Орина можно увидеть лишь старательно вглядываясь, да и то ближе к полуночи.
