– Нужно вернуть стертую со стола грязь, – решительно произнес разбойник.
– Грязь? Зачем? – спросил Тид.
– Чтобы тот, кто сюда войдет не знал, чем я здесь занимался. Все должно оставаться на своих местах. В этом суть тайника.
– Но сюда никто не входит. Об этом месте знаем только мы с тобой, ну и паренек еще, – кивнув в сторону Жана-Антуана, возразил седовласый.
– Это ты так думаешь, Питер. Здесь определенно был посторонний.
– Да быть такого не может! Двери-то закрыты, а кто додумается искать ключи в стене, за одним из кирпичей?
– Не беспокойся Пит, это не твоя вина. Просто он очень хитер и всегда ближе, чем кажется.
– Человек, который нанял Красавчика? – спросил Жан-Антуан.
Чарли повернулся к юноше и смерил его внимательным взглядом.
– А ты не дурак, Джон!
– Вы правда считаете, что здесь был человек, которого вы преследуете? Возможно даже, нанявший банду Красавчика человек и некто, кого вы ищите – не одна и та же персона. Вы это понимаете, мсье Чарли?
– Возможно, – удивительно быстро признал Чарли. – Но здесь точно был тот, кого я ищу.
– Отлично! Так может, устроим засаду? – махнув кулаком, воскликнул Питер Тид.
– Он был здесь давно и вряд ли вернется скоро.
– Думаешь?
– Я это знаю.
– А-а-а, ну ладно.
– Но идея была неплохая, Питер.
– Спасибо.
– О! Я придумал! – весело сказал Чарли и, взяв сухую тряпку из нижнего ящика стола, снял свою шляпу и принялся сметать в нее пыль со стола. Когда шляпа заполнилась на треть, Чарли занес ее высоко над столом и, перевернув, притрусил стол свежевыпавшим слоем пыли. Затем хлопнув по шляпе пару раз, как ни в чем не бывало вернул ее себе на голову. Пыль просыпалась с головы разбойника на нос, но он этого даже не заметил. – Не идеально, но похоже, что к столу никто не притрагивался уже давненько.
Чарли покрутился вокруг себя, высматривая, что еще можно вернуть в прежнее положение и каким предметам придать запыленный вид, потом с любопытством посмотрел на потолок.
– А что там наверху? – спросил он Питера Тида.
Седовласый почесал затылок.
– Это ж твой тайник, я понятия не имею, что наверху.
– И в самом деле, – задумчиво уперев руки в бока, пробормотал Чарли. – Ладно, пойдем парни. А то у Лихих Малых будут вопросы, где мы были. Кстати, отдай мне ключики, Питер. Пока я здесь пусть побудут у меня.
– Думаешь, это надежнее, чем спрятать их в стене?
– Да, я положу их к своей трубке.
Питер передал Чарли связку ключей, и все начали подниматься по ступенькам к дверям в маленькую комнатку. Столпившись под невысоким потолком, Питер и Жан-Антуан ждали, пока Чарли закроет все шесть замков.
– И еще одно! – поворачиваясь, вспомнил разбойник. – Ты должен забыть, что видел это место, Джон. Все, что здесь происходило для меня важнее твоей жизни. Если я узнаю, что ты хотя бы подумал о том, что ты увидел сегодня, мне придется познакомить тебя с удобным для утопленников рельефом дна Темзы.
Чарли кивнул Питеру, и седовласый легонько дал Жану-Антуану под дых.
– Прости, парень, – пробормотал Тид.
– Что-что? – переспросил Чарли, всмотревшись в лицо седовласого.
– Да ничего, – хмуро отозвался Питер.
Подавившись воздухом, юноша упал на колени и схватился за живот, сжавшийся от боли.
– Ну как, забылось то, что ты сегодня видел? – поинтересовался Чарли, наклонившись к побагровевшему французу.
Тот кивнул.
– Славно, славно! Что ж, тогда пойдемте, джентльмены.
Питер подбадривающе похлопал Жана-Антуана по плечу и вышел вслед за Чарли, а юноша снова плелся позади. Выпустив француза, Чарли запер дверь с окошком и пристально обвел помещение глазами сквозь грязное стекло.
Из комнатки было видно как, удостоверившись, что все выглядит так, словно никто сюда не приходил, разбойник поднялся по ступеням на улице и все скрылись из виду, направившись из припорошенного снегом внутреннего дворика к узкому проулку.
Они ушли, совершенно забыв об очевиднейшей вещи. Тем временем, на пыльном полу под дверью со стеклом блестели мокрые следы. Такие же мокрые следы вели от дверей к стеллажу возле стены, и там были отметины от ножек табурета, и на самом табурете тоже были причудливые следы от высоких сапог Чарли Бродячие Штаны. И, невзирая на все усилия разбойника в его попытке сохранить в тайне свои действия, человек, который придет в тайник через полгода или год, а может быть и на следующей неделе – увидит свежий слой пыли поверх следов и сможет составить вполне точную картину того, что делал Чарли сегодня утром.
Следующие несколько дней Жан-Антуан был обречен на пытки свыкнуться с новой непривычной обстановкой; с жизнью, которой живут обитатели Поплара, и искренне старался уживаться с грубыми жителями дома на Собачьем острове. Ему даже выделили отдельную комнатку на втором этаже как «самому сопливому неженке» в компании. Привычки Жана-Антуана и вправду казались выросшим в жестоких условиях бедноты ворам – потешными и не слишком мужскими.
Так например Жан-Антуан отказывался мыть руки и умываться в общем тазе, воду в котором не меняли сутками. Чарли тоже этого не делал, но он не умывался вообще. Из-за этих разногласий француз был вынужден использовать вместо воды уличный снег, но он вскоре закончился. Капитан вовсе не жаловал Жана-Антуана, а от двух парней эмигрантов исходила явная угроза, правда по мелочам они выражали свою неприязнь и по отношению к Чарли, что существенно усугубляло их общие взаимоотношения с остальными Лихими Малыми. То один, то другой, два парня задевали Жана-Антуана плечом, когда проходили мимо, иногда останавливались на пути и не давали пройти. Помимо прочего юноше приходилось игнорировать начавшие звучать в его адрес нелестные прозвища вроде Вычура Джон или Кудряш. Первое прозвище полюбилось компании, второе придумал Чарли и стал все реже называть юношу Джоном. Жан-Антуан по большей части безропотно сносил все превратности жизни в доме Лихих Малых. Он не собирался дожидаться конца вымышленной войны Чарли чтобы начать жить по собственной воле. Жан-Антуан планировал сбежать из логова воров после Рождества, когда банда будет отдыхать от празднования. Поэтому обострять ситуацию, пытаясь разрешать свои временные проблемы, он не считал разумным.
Впрочем, были и положительные стороны. До позднего вечера часть Лихих Малых работала в доках, а по возвращении они все вместе принимались за джин и прочие крепкие напитки с остальными. Пару раз они отправлялись куда-то вскоре после полуночи и не возвращались до раннего утра. Оба раза они приходили со всевозможными коробками и мешками. На следующий день половину награбленного они продавали каким-то сомнительным типам, которых они впускали в дом, словно в торговую лавку.
