Многие в Лондонском свете отмечали, что этот чудесный брак повлек за собой череду перемен к лучшему во всем мире. Словно бы, поженившись, они вернули миру недостающий разделенный на две половинки кусочек, после чего все стало так, как должно быть.
Конечно, это было не так, но доброжелатели хотели видеть в женитьбе молодого доктора Мидуорта начало светлого будущего для всех, поскольку после смерти короля Георга IV в 1830 году судьба трона оказалась туманной, а такое положение дел беспокоило людей светских. Пришедший ему на смену король Вильгельм IV по кличке Моряк Билли, разъезжавший по Лондону в открытом экипаже и пожимающий руку всем желающим, не вселял особого доверия. Но стоило состояться браку благородного молодого доктора и его неотразимой избранницы, как на следующий год на трон взошла восемнадцатилетняя Александрина Виктория, чаяние народа и символ надежности, символ нового расцвета Англии.
Однако всего этого счастливый Джилкрист не замечал. Его жизнь была полна света и любви и сводилась всего до двух простых вещей: работы и семьи. Остальной мир его мало интересовал.
Низко склонившись над разрезанным сердцем на металлическом подносе с инструментами в руках, Джилкрист вглядывался в предмет своего внимания сквозь увеличительные очки, замерял предсердия и клапаны, замирал на четверть часа, погружаясь в свои мысли, потом возобновлял работу. В последнее время человеческое (да и не только) сердце было основным предметом его научной деятельности.
Закончив, он снял очки, вернулся к своему письменному столу и принялся записывать цифры, сопровождая их своими комментариями, составляя на основе комплексных наблюдений выводы и выстраивая логически предположения для будущих исследований.
Пока он работал, в кабинет глухо постучался и вошел высокий худощавый юноша с бледным лицом и такими же бледными светлыми волосами – один из студентов, которые временами являлись, чтобы убирать законченную доктором Мидуортом работу. Джилкрист никогда не замечал их, если что-то записывал, точно так же, как никогда не удивлялся, обнаруживая кого-то в своем кабинете. Однако студент всегда дожидался разрешения на уборку, чтобы вдруг не помешать исследовательской работе доктора.
Однажды был случай, когда второкурсник ошибочно счел работу доктора законченной и все убрал: Джилкрист закончил писать, повернулся, чтобы продолжить исследование и обнаружил, что весь труд и предмет наблюдений исчезли. Он погнал беднягу незамедлительно найти ему новый человеческий мозг. Второкурсник оббежал все здание Госпиталя, морг, лавки мясников, попросился на прием к ректору, был направлен к декану и к вечеру вернулся к кабинету Мидуорта с мозгом в руках, но к тому времени Джилкрист уже ушел домой. Согласно студенческой молве, несчастный всю ночь провел, не сомкнув и глаза, под кабинетом доктора Мидуорта с человеческим мозгом в руках, а на утро преподаватель заставил его провести работу над органом, в точности повторяющую свое исследование, прерванное вчерашней ошибкой второкурсника. С тех пор, оказываясь в кабинете Мидуорта, студенты всегда крайне внимательны к работе и заданиям доктора.
Задумавшись и вскоре обнаружив, что точка, в которую он смотрит – постоянно находится в движении, Джилкрист, обнаружил и присутствие светловолосого студента.
– Я закончил, приступайте, – сообщил он негромким ясным голосом, склоняясь над журналом и продолжая писать.
Но стоило студенту подойти к столу для опытов, как доктор Мидуорт снова заговорил:
– Постойте. Прежде чем убрать, рассмотрите сначала орган. Найдите, в чем особенности нарушения строения и скажите мне, каким образом, по вашему, медицина сможет помочь больным с подобными нарушениями избежать неминуемого летального исхода.
Студенту хватило минуты, чтобы выполнить задание, но он тут же выпрямился и в смятении посмотрел на преподавателя.
– Но сэр! Разве могут больные с подобными нарушениями надеяться хоть на что-то?
Отчеркнув пару заметок, оставленных для следующей недели, Джилкрист захлопнул журнал и поднялся, снимая белый халат.
– Вот об этом и подумайте на досуге. В правильном ответе кроется будущее. Ваши варианты рад буду выслушать на следующей неделе, – он взял цилиндр и плащ и энергично зашагал к двери между темными стеллажами. – Всего хорошего, Джонатан! Не забудьте оставить ключ от кабинета смотрительнице миссис Пегг.
– …Удивительно, что только сейчас я, кажется, по-настоящему стал понимать свои собственные идеи и придавать им форму, хоть сколько-нибудь пригодную для научно обоснованного объяснения. Хотя в нынешнем состоянии медицина очень сильно отстает в развитии для достижения преследуемых мною целей, очень важно описать основы и подготовить теорию, которую можно будет применить на практике через десять или двадцать лет…
– Суп очень вкусный, Джилкрист, попробуй, пока не остыл, – мягко произнесла темноволосая девушка, сидящая в столовой.
Разговор проходил за обедом. К пяти часам доктор Мидуорт прибыл в дом на улице Стрэнд. Здание было построено при его отце, Джилкристе Чарльзе Мидуорте младшем, и часть жизни до женитьбы Джилкрист III провел именно здесь. А поскольку жизнь его была ровной и даже порой скучноватой, с этим домом у него всегда были связаны только лучшие ассоциации. Свет, тепло и та особая надежность, которая может сопутствовать только собственности, царили здесь и в памяти доктора Мидуорта, и в настоящем. Он любил наблюдать за движением солнечных лучей по дому в течение дня, любил непревзойденный пейзаж Темзы за окнами южных комнат, и неповторимый, несравнимый ни с чем покой и умиротворение, поселявшиеся в его душе при одной только мысли, что этот дом он разделяет со своей женой.
Сервированный на двоих стол словно бы замер вместе с молодой миссис Мидуорт в добросердечном ожидании, когда же Джилкрист вернется на Землю.
– Ах да! Ты права, Аделина, прости, – услышав голос возлюбленной, доктор с нежностью посмотрел на нее, смущенный собственным невниманием, взял ложку, занес ее над тарелкой и увлеченно продолжил, вновь позабыв о реальном мире, – Так вот, медицина это наука, а всякая наука нуждается в развитии. Сегодня я существенно продвинулся…
При всей сложности, какую в брак могла порой вносить такая увлеченная личность, как доктор Мидуорт, их отношения с женой неизменно оставались крепкими и искренними из-за ее неподдельного любопытства и уважения к делам мужа.
Некоторые из аспектов его исследований она находила отвратительными для того, чтобы хотя бы представить себя на месте мужа в момент, когда он делает что-то с телами и органами недавно умерших людей. Но известный ей смысл этих исследований делал Джилкриста врачом, готовым на самопожертвование в ее глазах. Готовым сносить тяготы отвратительных изучений ради поиска способов врачевания серьезно больных. Остальные же труды мужа вызывали у нее живой интерес и гордость. Джентльмены из их круга занимались разными делами в различных сферах деятельности, но мало кто из них мог быть интересен ей в разговоре, и уж тем более, мало кто мог похвастать столь непосредственным участием и обеспокоенностью за других людей, как Джилкрист. И даже порой, отчасти из-за подобных разговоров об исследованиях, она чувствовала себя причастной к его благородной работе.
