Рабов обычно используют на простых, нетехнологичных, традиционных работах. Самая большая группа занята в сельском хозяйстве. Но рабский труд используется и в других областях: в производстве кирпича, в работе на шахтах, в проституции, обработке драгоценных камней и изготовлении ювелирных украшений, производстве одежды и ковров, домашнем хозяйстве. Рабы рубят лес, добывают древесный уголь, работают в магазинах. Обычно подобная деятельность ориентирована на местное потребление, но мы можем найти товары, произведенные рабами, повсюду. Ковры, фейерверки, украшения, изделия из металла сделаны рабами. А еще крупы и сахар, которые производятся рабским трудом и импортируются в Северную Америку и Европу. Кроме того, большие международные корпорации, действуя через посредников в третьем мире, пользуются рабским трудом, чтобы улучшить свое положение и увеличить доходы акционеров.
Но ценность рабов заключена не столько в тех конкретных вещах, которые они производят своим тяжелым трудом, сколько в объеме работы, которую можно из них выжать. Рабы часто вынуждены спать рядом со своими ткацкими станками или печами по обжигу кирпичей, иногда они прикованы цепью к своему рабочему месту. Не спать означает для них — работать. В нашем мире глобальной экономики одним из стандартных объяснений, почему фабрики закрываются в развитых странах и открываются в странах третьего мира, является дешевизна рабочей силы, то есть — экономия. Рабский труд может составлять существенную часть такой экономии. Никакие оплачиваемые рабочие — даже самые высокоэффективные — не в состоянии экономически конкурировать с рабами, которым не платят вовсе.
Имеет ли значение раса?
В современной системе рабства раса мало что значит. В прошлом этнические или расовые различия использовались, чтобы объяснить и оправдать рабство. Эти различия давали основания рабовладельцам говорить о допустимости рабства или даже о его полезности для рабов. То, что рабы были другими, являлось поводом для использования насилия и жестокости в целях обеспечения контроля над иным человеческим существом. Эта непохожесть могла быть самой разной — религиозной, племенной, это могли быть различия в цвете кожи, языка, обычаев или даже экономического положения. Любое из этих оснований могло быть использовано и использовалось для демаркации рабов и рабовладельцев. Поддержание легитимности этой системы идей требовало огромных идеологических усилий, причем, чем нелепее была идея, тем яростнее она защищалась. Американские отцы-основатели были вынуждены пойти на самые изощренные этические, лингвистические и политические трюки, чтобы объяснить, почему их «земля свободы» является таковой только для белых
[5]. Многие из них понимали, что, допуская рабство, они предают самые важные свои идеалы. Они пошли на этот шаг потому, что рабство в то время приносило большие деньги большому числу людей в Северной Америке. Но они предпринимали серьезные усилия, чтобы сформулировать юридические и политические обоснования рабства, поскольку чувствовали необходимость морально оправдать свое экономическое решение.
Сегодня «мораль денег» отодвигает на второй план все остальные соображения. Большинство рабодержателей не чувствует никакой необходимости обосновывать или оправдывать используемый ими способ найма и содержания рабочей силы. Рабство — очень выгодный бизнес, именно это и является его достаточным основанием и оправданием. Не стесненные представлениями о рабах как о других, непохожих, современные рабодержатели изменили спектр оснований для порабощения. Это дает им огромное преимущество: возможность превращать в рабов своих же сограждан способствует поддержанию их низкой цены. Рабы в Южной Америке в XIX веке были очень дороги. В том числе и потому, что их надо было привезти за тысячи миль из Африки. Если же рабов можно получить в ближайшем городе или регионе, то транспортные расходы сокращаются. И вместо вопроса “А тот ли у них цвет кожи, чтобы стать рабами?” встает вопрос “Принесут ли они достаточно прибыли, чтобы превращать их в рабов?” Основания порабощения сегодня не связаны с цветом кожи или религией, они основаны на слабости, легковерии и нищете.
Это верно, что в некоторых странах существуют этнические и религиозные различия между рабами и рабовладельцами. В Пакистане, например, большинство попавших в рабскую зависимость производителей кирпича — христиане, тогда как рабодержатели — мусульмане. В Индии рабы и рабовладельцы могут принадлежать к разным кастам. В Таиланде они происходят из разных географических регионов страны, и среди рабов больше женщин. Но в то же время в Пакистане живут свободные христиане, а в Индии — люди одной и той же касты могут быть как рабами, так и свободными. Принадлежность к определенной касте или религии означает только бóльшую уязвимость, но не является причиной порабощения. Только в одной стране — Мавритании — существует расовое рабство старого образца: рабы — черные, тогда как рабовладельцы — арабы, и именно раса является ключевым разграничением. Безусловно, в некоторых культурах расовые различия выражены ярче, чем в других. Так, японская культура акцентирует внимание на особом отличии японцев от других, поэтому проститутки-рабыни в Японии в основном — выходцы из Таиланда, Филиппин, Европы, хотя иногда можно встретить и японок. Но даже в этом случае основное различие не расовое, а экономическое: японские женщины отнюдь не так уязвимы и бесправны, как таиландские или филиппинские. Кроме того, закабаленных таиландок-проституток легко привезти в Японию, поскольку эта форма рабства очень распространена на Таиланде. Аналогичные ситуации встречаются в богатых нефтью районах Саудовской Аравии и Кувейта, где в рабстве у арабских мусульман можно встретить индуистов из Шри Ланки, христиан с Филиппин, мусульман из Нигерии. И здесь основной разграничительной чертой является бедность, а не цвет кожи. За этническими различиями скрываются реалии экономического неравенства. Если все левши в мире вдруг впадут в нужду, то очень скоро появятся те, кто станет их хозяевами. Современные рабодержатели — хищники, прекрасно осведомленные о слабости других, они быстро приспосабливают старую практику к условиям новой глобальной экономики.
Расцвет нового рабства
Рабство существовало на протяжении тысяч лет. Оно прошло через все великие эпохи прошлого. И в Древнем Египте, и в Древней Греции, и в Римской империи рабство было неразрывной частью всей социальной системы
[6]. Через американскую и бразильскую рабовладельческие системы XIX века официальное рабство вошло в ту часть света, которую мы называем развитым миром. Рабство никогда не исчезало, оно просто принимало разные формы. Основа рабства, полный контроль одного человека над жизнью и судьбой другого, сохранилась, но в самом рабстве есть существенные изменения.
Два фактора оказались решающими в переходе от традиционного рабства к его новым формам. Первый — резкий рост населения в мире после второй мировой войны. С 1945 года, население мира увеличилось с 2 миллиардов до примерно 5-7 миллиардов. Самый значительный рост пришелся именно на те страны, в которых мы сейчас наблюдаем расцвет новой системы рабовладения. В Юго-Восточной Азии, Индии, Африке, арабских странах население более чем утроилось, эти страны переполнены детьми. Более половины населения в некоторых из этих стран моложе 15 лет. В странах, которые и без того уже были бедными, подобный рост населения практически исчерпал имеющиеся ресурсы. Не имея работы, подавленные страхом перед наступающей нищетой, люди впадали в отчаяние, а человеческая жизнь дешевела. В тех районах, где рабство существовало как историко-культурный феномен, демографический взрыв привел к росту предложения кабальной рабочей силы и падению ее цены.
