Есть только несколько примеров, к которым мы можем обратиться. Один из них — Пуреза Лопес Лойола, бедная бразильская женщина, которая сделала освобождение делом своей жизни. Она начала свой крестовый поход, когда ее собственный сын исчез, работая в одной из латифундий на севере Бразилии. Продав бóльшую часть своего имущества, она проделала тысячи миль, обследуя изолированные и строго охраняемые ранчо, где сотни рабочих содержались в долговом рабстве. С помощью Церковного земельного комитета (СТР) она начала собирать официальные жалобы, некоторые из них привели к судебным делам и освобождению закабаленных работников. В мае 1996 года женщина в конце концов нашла своего сына, который в самом деле был закабален на одном из ранчо. Пуреза Лопес Лойола выполняла свою задачу с редким бесстрашием и настойчивостью, что подвигло бразильское правительство по крайней мере пообещать новые законы. Сама Пуреза никогда не была закабалена, и ее поиски стали возможны, потому что она могла свободно перемещаться. Поддерживаемая своей верой, она привела к свободе многих рабов, дала им смелость говорить и назвать людей, захвативших их в рабство. Невзирая на частые угрозы, она продолжает свой крестовый поход, убеждая политиков, журналистов, деловые круги, владельцев ранчо. В 1997 году она получила награду за борьбу против рабства в Лондоне, ее успех показывает, что может сделать всего один энтузиаст на местном уровне.
Если бы не «Эль хор» и «SOS рабов» в Мавритании, персонал которых укомплектован частично бывшими рабами, мы бы мало что знали о рабстве в этой стране. Эти организации бесстрашно борются за свободу, равные права, возвращение детей рабов своим родителям. Их работа не имеет большого влияния на огромное здание рабства в Мавритании, а когда они добиваются некоторого успеха, над ними нависает угроза ареста и изоляции. Но даже в ситуации, когда их отчеты подвергаются цензуре и запрещаются, а они сами постоянно находятся под наблюдением, они, тем не менее, символизируют надежду. Все рабы, с которыми я разговаривал в столице Мавритании, слышали про «Эль хор». Они не разбираются в политическом лоббировании или борьбе в судах, но они знают, что есть люди, которые работают, чтобы освободить их, — и это для них очень много.
Вспомните замечательную женщину, с которой мы встретились в Индии — Лейлу. Вот пример кабального работника, дочери и жены кабальных работников, который помогает выйти на свободу семьям, живущим в их деревне. Ключевыми элементами этого превращения являются образование, упорный труд и очень небольшие капиталовложения. Конечно, «очень небольшие» — мера относительная. Молочная коза, которую правительство предоставило каждой женщине из организации, возглавляемой Лейлой, стоит 800 рупий, сумму, которую они сами никогда не смогут накопить, но 800 рупий — это примерно $20. Женщины добавили к этому договору способность упорно работать, не имея практически ничего. Суммы всего в $300 достаточно, чтобы занять бывших рабов в самостоятельном деле. Реабилитационные гранты, выдаваемые индийским правительством, составляют $160 и позволяют купить скот, а также получить дом и землю в деревне. Но реабилитация значит больше, чем свобода и пара коз в придачу.
Одно из наилучших мест, где можно увидеть хорошие результаты реабилитации, находится в Индии, в рамках программы, начатой Южно-Азиатской коалицией детского рабства (SACCS). Следуя учению Махатмы Ганди, они фокусируются на беднейших из бедных — часто на кабальных крестьянах, наподобие тех, что мы встретили в Банди, — и работают так, чтобы у этих людей появилась возможность ставить свои собственные цели. Понимая, что сознание также требует освобождения, как и тело, SACCS обеспечивает образование в сфере прав человека для закабаленных рабочих. Вот что говорит эксперт по правам человека, Ричард Пьер Клод.
В 1991 году SACCS организовал профессиональный реабилитационный центр для освобожденных людей, чтобы «помочь им стать самостоятельными, упрочить их уверенность в себе и освободить их от травм прошлого». Названный «Мукти Ашрам» (приют для освобождения), тренировочный центр работает одновременно с 60 обучающимися в течение 3 месяцев, обеспечивая профессиональную подготовку, обучение грамотности и просвещение в сфере прав человека. Приют также проводит для некоторых отобранных стажеров двухнедельные установочные курсы на тему о том, как следует освобождать закабаленных рабочих, в том числе детей. Таким образом, к 1995 году Мукти Ашрам выпустил 1000 обученных активистов, которые работают на победу над рабством… большинство из них в своих родных деревнях стали экономически независимыми, помогая своей сельской общине объединиться и бороться за свои права
[110].
Это действенный ответ рабству, существенно улучшающий шансы оставаться свободными для тех, кто живет в районах, подпадающих под действия SACCS.
Многим рабам освобождение приносит новые проблемы. Невозможно освободиться за одно мгновение от целой жизни, проведенной в неволе. Человек, лишенный независимости, никогда не стоявший перед выбором, может оказаться в ступоре, столкнувшись с необходимостью принимать решения. Если мы можем хоть чему-нибудь научиться, анализируя жизнь освобожденных рабов, так это пониманию, что освобождение не событие, а процесс. Если мы всерьез хотим остановить рабство, мы должны принять на себя обязательства поддержки освобожденных рабов в этом процессе, который может занять годы. Мы должны тщательно продумать, что необходимо рабам, чтобы достичь подлинной свободы, и решить, как помочь рабам как человеческим существам. Объем знаний о том, как преодолевать физические и психические раны, полученные жертвами пыток, все растет. В настоящее время психологи изучают, как бороться с детскими травмами, нанесенными войной. Но что мы знаем о психологии рабства? Как мы лечим травмы, причиненные пленением? Если Шири будет когда-нибудь освобождена из своего публичного дома в Таиланде, каков прогноз ее психического здоровья? Если мы хотим покончить с рабством, мы должны стать специалистами в исправлении ущерба, которое рабство наносит и телу, и душе. Нам следует внимательно отнестись к опыту Мукти Ашрам.
Нам надо также стать специалистами, разбирающимися в рабах как экономических существах. Рабы обычно не обладают высокими навыками и делают работу, которая на свободном рынке стоит немного. Но если они, будучи освобождены, не смогут поддерживать свое существование, как они смогут избежать повторного закабаления? Маленькие дети зависят от своих родителей, которые часто поручают им небольшие дела по дому. Рабы находятся в состоянии постоянной зависимости, и обычно их не учат ничему, кроме простейших дел. Мы даже представить не можем восьмилетнего ребенка, выброшенного на рынок труда и борющегося за свое выживание, но именно это происходит с тысячами освобожденных рабов. Правительства Соединенных Штатов и Великобритании тратят миллионы на то, чтобы помочь одиноким матерям получить профессиональную подготовку, перестать жить на пособие и выйти на рынок труда, тысячи людей, начиная от политических аналитиков и заканчивая социальными работниками, участвуют в этом процессе. Но только горстка людей работает для 27 миллионов рабов, существующих в мире, чтобы изучить и выстроить экономические пути из рабства к независимому существованию. Экономический процесс превращения раба в самостоятельного человека сопутствует росту психологической независимости. Они связаны, и мы должны точно знать, как развивать их в тандеме.
