Вариант третий. Уйти в подполье. Сказать офис-менеджеру, чтобы отвечала клиенту, если он позвонит, что ты заболела и будешь только завтра. Способ неплохой, но стремный. Особо ушлые клиенты могут позвонить, представиться другим лицом и поймать тебя на горячем.
Вариант четвертый. Позвонить клиенту и сказать, что эскизы готовы, но дизайнер хочет их немного доработать, чтобы сделать еще лучше. Для твоей нынешней ситуации этот способ не подходит, поскольку применять его можно только со старыми клиентами. Пожалуй, все на сегодня, — вздохнула Мимозина. — Что выбираешь?
— Надо подумать, — ответила я. — А как поступать в ситуации «жопа»?
— В таком случае надо взять Швидко, Мишкина и Чайку за яйца и давить до тех пор, пока они в кратчайшие сроки не сделают все, что ты от них хочешь.
— А ты уже пробовала? — поинтересовалась я.
— Хех, и не раз, — гордо сказала Мимозина.
Я села за компьютер и стала обдумывать слова Мимозиной. А Липкин, оказывается, гад, не посвятил меня во все тонкости работы. Открыла почту. Мне пришло письмо от Швидко следующего содержания:
Я хотел с тобой сегодня поговорить, но мне пришлось убежать. Завтра поговорим. О’кей?
Долго сочиняла ответ, в результате написала так:
Если тебе кажется, что я тебя не понимаю, то ты ошибаешься. Нам действительно есть о чем поговорить. Знай только одно: я тебя не осуждаю. Я знаю, как трудно быть не таким, как все. Все мы люди, и у каждого свой путь.
Пусть не думает, что если он гей, то я его оттолкну. В конце концов, мы можем просто общаться. А там видно будет. Может, он ради любви ко мне изменится.
Отправила письмо и стала размышлять, какой из вариантов применить, чтобы предотвратить скандал с производителями слабоалкогольных напитков. Решила сослаться на происки грызунов.
Посоветовалась с Мимозиной.
— Дерзай, — сказала она.
Позвонила Грачу, заикаясь и запинаясь, стала рассказывать о нашествии крыс, которые атаковали наше здание.
— Они проникли в подвал, где у нас кабель тянется, и сгрызли. Теперь все здание сидит без Интернета. Я вам завтра эскизы вышлю.
— Это плохо, — вздохнул Грач, — а вы не можете записать их на диск, пойти в какое-нибудь интернет-кафе и отправить оттуда?
К такому вопросу я была совершенно не готова.
— Ну, могу, конечно, но наш офис находится почти на окраине города, пока я доеду — будет уже поздно. Лучше я вам завтра вышлю, а?
— Ладно, только не позднее двух часов дня. У нас в два совещание. Желаю вам скорее победить крыс, — сказал Грач и повесил трубку.
Мимозина сидит в кресле и корчится в припадке смеха.
— Ты чего? — спросила я.
— Ай-ай-ай, не могу, крысы перегрызли кабель! А-а-а-а, крысы-ы-ы-ы! — завизжала она.
— Ну да, крысы, а что смешного? Ты же сама сказала, что это вариант.
— Я же образно сказала. Достаточно было просто сказать, что компания, которая предоставляет нам Интернет, проводит профилактику и временно отключила нас или, на худой конец, что сервер накрылся, но крысы — это смешно.
— Ты, Мимозина, в следующий раз, пожалуйста, уточняй, когда ты образно говоришь, а когда не образно, — обиженно вздохнула я.
— Ну ладно тебе, все же хорошо на самом деле, — сказала Мимозина и похлопала меня по плечу. — Пошли за водкой сходим, не пропадать же маринованным огурцам.
Потопали в магазин за водкой. По дороге встретили Диму из соседнего офиса, которому мы птицу дарили. Пронесся мимо нас на своем джипе и даже не предложил подвезти. Подумаешь, гордый какой. Принесли водки, открыли огурцы и помидоры и стали пьянствовать. Распили две бутылки и разошлись по домам.
Завтра предстоит разговор со Швидко, посмотрим, что он мне скажет.
Трудный сегодня был день. Зато я четко усвоила две вещи: всегда надо быть готовым к неожиданному повороту событий — это раз, и безвыходных ситуаций не бывает — это два. Все-таки хорошо, что у меня есть старший товарищ, у которого можно многому научиться.
День тридцать восьмой
Утром мама сообщила, что братцу пришла повестка в армию и через несколько дней ему надо явиться в военкомат для прохождения медкомиссии.
Вчера вечером они с папой устроили ему экзамен, и выяснилось, что братец мой обладает недюжинным талантом.
— Он так кривлялся, что я даже испугался, подумал, что на самом деле крыша поехала, — заметил папа.
— Ну, слава богу, все же не зря деньги потратили.
Позвонила Вове и сказала, что Армен больше не будет ходить на занятия.
— Это хорошо, а то у меня двадцать пять человек призывников уже записались, даже не знаю, когда всех учить, хоть увольняйся, — вздохнул Вова.
Пришла на работу. Арт-директор заявился на редкость рано. Сидит за компьютером и читает последние политические новости. Технический дизайнер вертится вокруг него как юла и требует продолжить гонки.
— Дождемся программиста, — сказал арт-директор и уткнулся носом в монитор.
Подошла к нему и намекнула, что сегодня в два часа мне надо отправить эскизы в Киев, иначе будет жопа.
— Что-то рановато для жопы. Ну да ладно, сделал я тебе три варианта. Отправил по почте, проверь.
Обрадовалась, подарила ему шоколадку и побежала проверять почту. В ящике три одинаковых картинки. Немного отличаются друг от друга цветом, совсем немного, а в остальном абсолютно идентичные.
Пошла к Мишкину и сказала, что мы обещали клиенту показать три принципиально разных подхода.
— А ты считаешь, что они одинаковые? — удивился он.
— Они же различаются только цветами, и то незначительно, а в остальном как близнецы. А что, разве нет? — робко спросила я.
То, что произошло дальше, было для меня полнейшей неожиданностью. Арт-директор вскочил с места, схватил сигарету и стал орать, что я ничего не смыслю в высоком дизайне, что мое дело продавать эти эскизы, а не учить его работать, что он всю ночь старался, а я предъявляю ему претензии. Поорал-поорал и побежал курить. Через пару минут вернулся и стал снова орать. Орал час, пока не пришла Мимозина и не утешила его. Сижу в углу как мышь, грызу ногти и чуть не плачу.
Собралась с силами и пошла к Мишкину на поклон. Сказала, что совершенно не хотела его обидеть, что прекрасно понимаю — он мозг нашей студии, что ничегошеньки не смыслю в высоком дизайне из-за недостатка опыта, но когда-нибудь исправлюсь.
— Ты мне только объясни для первого раза, в чем разница-то, чтобы я клиенту могла рассказать, — я посмотрела на него полными слез глазами.
— Пошли, расскажу, — сказал подобревший арт-директор.
