Фотограф охнул и полез в холодильник. В холодильнике стоит банка с опятами: огурцы и помидоры пропали.
— Где?! Кто сожрал?! — взревела Мимозина.
Подозрение пало на вечно голодного Швидко. Швидко покрутил пальцем у виска: он даже и не знал о том, что в холодильнике стоят огурцы. Дизайнер Чайка робко посмотрел на Мимозину и вздохнул:
— Мы с Мишкиным вчера их съели. Сидели допоздна, проголодались, магазины уже все закрыты. Я думал, что они больше не понадобятся.
— Ты бы меньше думал, — ответила Мимозина и отправилась к директору просить денег на закупку новых огурцов. Не обращаться же снова к производителям.
Директор начал возмущаться, деньги выделил, но обещал обязательно вычесть эту сумму из зарплаты прожорливых сотрудников. Заслали офис-менеджера в магазин. Та вернулась через час с обычными солеными огурцами, какие продают бабушки на рынке, поскольку других не нашла.
— Один хрен, что те, что эти, — флегматично заметила она.
Разложили огурцы на тарелке и стали переснимать. Благо не на моем столе. Вынесли в коридор стул, установили свет, поставили на стул тарелку с огурцами и стали фотографировать. После съемки Мимозина огурцы спрятала и торжественно пообещала собственными руками задушить того, кто посмеет к ним притронуться, пока она не позволит.
Позвонил Грач, предупредил, что он в командировке и отправлять ему эскизы сегодня нет смысла.
— Завтра можете прислать. Видите, как я к вам хорошо отношусь, не тороплю вас без нужды, — сказал он.
Вечером пошли гулять со Швидко. Он сообщил мне, что последнее время его организм отказывается принимать алкоголь. Врет, наверно, думает, что я пьющего любить не буду.
Пришла домой. Мама плачет, папа бегает по квартире и размахивает руками, обзывая братца последним идиотом.
— Неужто комиссию прошел? — поинтересовалась я.
— Да, — всхлипнула мама.
— А чего тогда плачем?
— Так он получил положительный ответ: годен к службе в армии, у-у-у, идиот проклятый, — пригрозила мама кулаком.
Братец вздохнул и рассказал мне, что честно собирался косить под идиота и даже спрятал в кармане кусочек мыла, чтобы в нужный момент засунуть его в рот и начать пускать пузыри, но, пока стоял в коридоре, познакомился с хорошими парнями, которые рассказали ему много хорошего о службе в армии.
— Вот я и решил, чем я хуже других, пойду послужу, — закончил он свою речь.
— Ну, дело такое, — ответила я.
— Не плачь, — сказал папа, поглаживая маму по голове, мы его определим в Харькове служить, я сам пойду договариваться.
— Ладно, только в Харькове, чтобы его не заслали куда-нибудь в Западную Украину к бендеровцам, — всхлипнула мама и обняла брата, который, в свою очередь, разревелся и сказал, что маму очень любит.
— Мне Сережа новую кассету дал, — сказал я.
— Опять извращения какие-нибудь? — спросила мама.
— Нет, хорошее кино. Я, кстати, вчера перепутала кассеты, их много лежало на столе. Это вообще не его была, а нашего арт-директора, — соврала я.
А что, не портить же человеку репутацию из-за какого-то несчастного Тецуи — железного человека.
На этот раз родители остались довольны, мама даже прослезилась, когда одна из ведьм превратилась в облако и улетела. Сказала, что человек, который коллекционирует такие фильмы, — очень романтичная и добрая натура.
— Он хоть не пьет? — поинтересовался папа.
— Нет, что ты, он и капли в рот не берет, — заверила его я.
Предупредила родителей, что завтра иду в гости.
— Платье свое надень выходное, — сказала мама.
— Нет уж, спасибо, — ответила я.
Кому бы подарить это злосчастное платье? Подарю-ка я его Ольке, точно. Завтра же позвоню и скажу, что у меня для нее есть подарок. То-то она обрадуется.
Легла спать и решила, что неплохо было бы еще раз визуализировать Грача, чтобы наверняка сработало. Сегодня Грач визуализируется намного легче, даже нос получился. Повторила ему еще раз все, что говорила вчера.
День сорок третий
Рано утром в подъезде раздался собачий лай, мужские и женские крики и визг поросят. Папа выскочил на лестничную площадку и увидел Ваську, который пытался оттащить поросенка от Лесси. Хозяйка Лесси увидела папу и заголосила пуще прежнего. Папа оттащил поросенка в сторону и пошел спать дальше.
Проснулась в девять и пошла на кухню. Папа разговаривает по телефону со знакомым комендантом и просит его помочь оставить братца в Харькове. Мама сидит рядом и теребит кухонное полотенце, братец ест бутерброд. Спустя пятнадцать минут папа положил трубку, закурил сигарету и сказал:
— Все, пятьсот долларов завтра надо отнести.
Потом повернулся к братцу:
— Послезавтра на приемном пункте подойдешь к коменданту, он тебя запишет куда надо. Только именно к нему, и ни к кому другому.
— Ага, — кивнул братец и сожрал и мой бутерброд.
Пришла на работу и стала писать пояснение к новым эскизам сайта. Если честно, то они очень напоминают старые, но отличаются друг от друга все-таки больше. Отправила Грачу и стала ждать. Решила, что позвоню ему через час. Сегодня я подготовлена по полной программе, не зря же два вечера угробила на визуализацию объекта. Если этот метод сработает, обязательно поделюсь секретом с Мимозиной.
Мимозина влетела в студию в двенадцать дня, сияя от счастья.
— Что такое? — спросила я.
Выяснилось, что Дима из соседнего офиса решил простить ей выходку с птицей и помириться, поскольку ему срочно нужен рекламный плакат и он рассчитывает, что провинившаяся Мимозина сделает его по дешевке.
— Он эту птицу своему знакомому собрался дарить на день рождения, — сказала счастливая Мимозина. — Кстати, у моего нового бойфренда тоже скоро день рождения, что бы ему подарить?
— Подари обручальное кольцо, скажи, что ты его замуж зовешь, — пошутил коммерческий директор.
Написала письмо Липкину, поинтересовалась, как ему живется в Москве.
Курс рубля падает, — ответил Липкин.
А тебе-то что? — спросила я.
Ну как это «что»? Я же в России живу, меня все проблемы волнуют.
Позвонили производители огурцов и сказали Мимозиной, что огурцы разложены хорошо, но это не их товар. Намекнули, что это какие-то рыночные огурцы, по десять копеек за штуку.
— Ну что вы, это ваши, только из другой банки, — не моргнув глазом солгала Мимозина. — Ну конечно, привозите новые, если хотите, да-да.
Повернулась ко мне и хитро улыбнулась, потом пригрозила пальцем:
