— Ну, которое мы вам прислали. Я утром прислал письмо.
— Я еще почту не смотрела, — буркнула я.
— А вы посмотрите, пожалуйста, и дайте ответ как можно скорее. А то мне в два к начальству идти и докладывать, — сказал Грач.
— Хорошо, — ответила я.
Стала проверять почту, нашла письмо от Грача.
Уважаемая коллега! Вчера наш руководитель вызвал меня на ковер и сказал, что ему надоели безынициативные идиоты, которые просиживают штаны на рабочем месте, а посему он грозится разогнать наш отдел и сместить меня с должности. Вместо меня он намерен назначить Вас, поскольку ему очень понравилось, как Вы отстаивали свою позицию, и предлагает Вам подумать над этим предложением. Расходы по переезду и обустройству наш завод берет на себя. Зарплаты у нас высокие, коллектив дружный, в чем Вы имели возможность сами убедиться.
Вот тебе и съездила в командировку. Я задумалась: а что? Вроде бы и условия неплохие, зарплата наверняка повыше, чем у нас, но есть, конечно, свои минусы: во-первых, далеко от мамы, а она не переживет еще и моего отъезда, а во-вторых, я не вынесу разлуки со Швидко, хоть он и гад. Собралась писать ответ, как вдруг увидела еще одно письмо. Пишет все тот же Грач, но уже не с рабочего электронного адреса, а с личного. Конспирируется, пройдоха. Второе письмо гласит:
Мила, привет. Это Грач тебя беспокоит. Ты, конечно, можешь согласиться на предложение нашего руководства, но ты сама видела, какой у нас здесь гадюшник. Так что подумай хорошенько, готова ли ты работать с Бузиным и с остальными идиотами. К тому же мне очень не хочется терять это место. И еще, Христом Богом молю, не пей наши напитки: ни квас, ни слабоалкоголку — вообще ничего. В них сплошная химия.
Стала писать ответ. Сначала ответила на первое письмо.
Уважаемый господин Грач. Я благодарна за доверие, оказанное мне Вашим руководством, но вынуждена отказаться от предложения, поскольку смена работы в ближайшее время не входит в мои планы.
На второе письмо ответила так:
Привет, Грач, не боись, не приеду я. Спасибо, что предупредил насчет напитков. Раз уж зашел такой разговор, то ваш квас мне с самого начала показался отстойным, так что питья его не собираюсь.
Проверила остальную почту — ничего интересного.
В дизайнерской сидит Урсула, смотрит на баночку с детским кремом, который забыла вчера Ромашкина, и о чем-то думает. Наверно, мыслит глобально. Больше в офисе никого нет.
От нечего делать полезла в кулинарное сообщество.
Вагайский собирается издавать кулинарную книгу. Одна девушка, которая живет в Рязани, слезно просит прислать ей экземпляр с автографом. Паралитик теряется в догадках:
Друзья мои, вчера вечером я был у своего друга Паши, хорошо известного вам как пользователь Юпитер. Откушали мы с другом Пашей водочки, закусили селедочкой и завели неспешную беседу. Через два часа селедка закончилась, а водки было еще пол-ящика, и тогда Паша достал из холодильника какие-то круглые белые штуки, размером с мандарины и необычайно вкусные. Я съел пять штук, и мне очень понравилось. Сегодня хочу побаловать жену этим блюдом, а друг Паша не помнит, что мы ели, поскольку был очень пьян. Паша, если ты врешь, то тебе должно быть стыдно. Друзья мои, штуки эти на вкус достаточно острые, хрустят на зубах, если макать их в соль или в горчицу — то вообще пальчики оближешь. Может, кто-то готовил что-нибудь подобное? Заранее благодарен.
Вагайский предположил, что Паралитик ел яйца, фаршированные грибами.
Нет, грибами там не пахло, — ответил Паралитик.
Может, вы редьку ели? — предположила Арина Дробер.
Нет.
А может, вы по пьяному делу стали есть яйца со скорлупой? — спросил Кухар.
Не смешно, — ответил Паралитик. — Не ел я яйца, они жидкие, а эти штуки были крепкие.
Я знаю, что это было, — сказал новый пользователь Вилка. — Это национальное малазийское блюдо — яйца дикого буйвола. При правильном приготовлении они хрустят на зубах.
Нет, буйволы у нас не водятся, — заметил Паралитик.
Больше никто ничего не написал. Да уж, загадка не из легких, даже самой стало интересно. Подумаю до вечера, может, что и вспомню, а нет — так кто-нибудь из уважаемых кулинаров обязательно вспомнит, а я почитаю.
Примчался коммерческий директор Пробин, вскочил в офис как ужаленный, добежал до дивана, быстро снял туфли и носки и стал драть свои пятки, как будто его клопы всю ночь кусали.
— Что с тобой? — удивилась я.
— Ай-ай-ай-ай-ай, горит, мать его так, горит и чешется! — заорал Пробин, схватил кусок мыла и босиком побежал в туалет.
Вернулся минут через двадцать. Ноги красные, как клешни вареного рака.
— Что случилось? — спросила я.
— Что-что, черт меня дернул кремом вашим с утра намазаться, тем, который «Аббасом» зовется. Ноги теперь горят, а у меня через час важная встреча. Куда я пойду с такой чесоткой! — сказал он, почесывая пятку.
— А я своим еще не пользовалась. — Я быстренько позвонила маме, предупредить, чтобы она не прикасалась к крему.
— Поздно уже, — сказала мама, — папа сидит в ванной и держит руки под струей холодной воды.
Стала вызванивать Мимозину.
— Меня сегодня не будет. Вся шкура на лице облезает, и у Лешки моего тоже. Он «Джихадом» намазался на ночь. Завтра позвоню этому чертову Аббасу и такой джихад ему устрою, что мало не покажется.
Слава богу, что Ромашкина забыла свой крем на работе. Я вырвала тюбик из рук Урсулы, которая уже открыла его и стала принюхиваться, и сказала, что от этого крема облезает кожа.
— Да, но тогда я не смогу придумать, как должна выглядеть этикетка. Я должна его и понюхать и попробовать. Это необходимо, иначе я не смогу ощутить духа продукта, — возмутилась Урсула, пытаясь вырвать крем из моих рук.
— А если бы тебе надо было придумать логотип для строительной компании, ты бы залезла на крышу здания и бросилась вниз? — поинтересовалась я.
— Нет, но я бы посидела на краю, посмотрела вниз и по сторонам, почувствовала дух и силу здания и сделала, что надо. Вы разве не так работаете? — удивилась она.
— Придет Мишкин, он тебе все расскажет, — сказала я и спрятала злополучный крем в карман.
— О’кей, — пожала плечами Урсула.
Пробин бегает по офису и то и дело летает в туалет. Раздался звонок. Я взяла трубку.
— Пробина пригласите к телефону, — раздался грозный голос.
— А он вышел, что ему передать? — спросила я.
— С вами говорит ваш арендодатель. Передайте ему, что раковины в туалете не предназначены для того, чтобы в них мыли ноги. Мне звонят люди и жалуются, что не могут ни руки помыть, ни чашку, ни воды набрать.
