— Это мы понимаем.
— К тому же, — продолжила я, — вы ведь не ездите на «Запорожце», зачем же вам сайт-«запорожец»? Мы делаем сайты-«мерседесы».
— Да мы понимаем, но пока обойдемся сайтом-«Жигули». У меня у самого жигуль, а еще год назад я разъезжал на «Запорожце», и могу вам сказать, не такая уж плохая машинка. Спасибо, если что — мы о вас помним, — ответил директор и положил трубку.
Вот черт, похоже, я ляпнула что-то не то. Впредь буду осторожнее.
Решила залезть в ЖЖ и посмотреть, что там написали про мои стихи. Приготовилась принять любую критику, поскольку сама знаю, что стихи у меня пока неказистые, но это совсем не означает, что они не могут стать лучше. Чай, Пушкин тоже не сразу Пушкиным стал.
Села и стала ждать ответа. Разговаривая по мобильному телефону, в офис вошел какой-то странный молодой человек, осмотрелся по сторонам и сел в кресло Мимозиной.
— Да, да, да, говорите, каких именно? — закричал он в трубку. — Я вас не слышу, говорите громче.
Вот странная у людей, говорящих по мобильнику, привычка: ну, ты не слышишь, понятно, но зачем же в трубку-то орать?
— «Бабушек»? Сколько вам «бабушек»? Сто штук? «Бабушки» нынче по сто рублей за штуку, если оптом — скидка пять процентов. Когда? Хорошо, записываю. «Колобков» нет на этой неделе. Нет, не будет «колобков». «Козу» постараюсь, двадцать «коз» привезу, да, по двести рублей за штуку. — Он попрощался и стал набирать какой-то номер. Набрал и заголосил: — Дима? Это я. Готовь срочно сто «бабушек» и двадцать «коз». Кстати, когда «колобки» будут? Ну ладно, пока.
Крайне странный молодой человек, ну, понятно торговать козами, но бабушками и колобками? И что же это получается, в нашей стране бабушка стоит в два раза дешевле, чем коза? Интересно, кому это понадобились сто бабушек и откуда он возьмет колобков?
Посетитель тем временем осмотрелся, поерзал в кресле, уставился на меня и спросил:
— Мимозина где?
— Не знаю, — ответила я.
— Та-а-ак, — молодой человек посмотрел на часы, встал и ушел, даже не попрощавшись.
Через минуту в офис зашла Мимозина и, ехидно ухмыльнувшись, рассказала, что подарила злополучный крем для лица сплетнице Юле из соседнего офиса.
— Ко мне мой Лешка не заходил? — поинтересовалась она.
— Какой Лешка? — спросила я.
— Ну, мой молодой человек.
— Нет, идиот какой-то заходил, сидел в твоем кресле, бабушками и колобками торговал, а Лешки не было.
— Так это он и был, — улыбнулась Мимозина.
— А где он колобков берет? — спросила офис-менеджер.
— Дураки вы. Это модели плащей такие. Просто для удобства, чтобы не называть по артикулу, им дают условные названия. Понятно?
— Понятно, — ответили мы.
Полезла в ЖЖ. Никто мои стихи пока не оценил, ну что ж, подожду до завтра.
Программист распечатал на хорошем листе бумаги какой-то текст на английском языке и повесил его в рамочке над своим рабочим столом.
— Это что? — поинтересовалась я.
— А это он очередное свидетельство получил, что он не полный дебил, — ухмыльнулся технический дизайнер.
— Это не «очередное свидетельство», а важный документ, подтверждающий, что я прошел курс повышения квалификации и получил сертификат, — важно произнес программист.
— Ага, такой сертификат выдают в первом классе школы, — фыркнул технический дизайнер.
Предвидя, что сейчас начнется ругань, арт-директор посмотрел на них и сказал:
— Парни, поехали кататься.
— И я с вами, — откликнулся Швидко.
— Я тебе покатаюсь! Сиди логотипы доделывай для строительной компании, — накинулась на него Мимозина.
Урсула загорала на диване с чашкой чая до глубокого вечера, потом подошла к арт-директору и сказала, что, похоже, придумала концепцию этикетки, упаковки и рекламной кампании для кремов.
— И какую же? — поинтересовался арт-директор.
— Глобальную, завтра расскажу, мне надо еще подумать, — она собралась было уходить, но Мишкин вызвал ей такси и строго-настрого приказал ехать домой.
— Надо будет ее свозить в Коробовы Хутора, показать наши местные достопримечательности, — сказала Мимозина.
— Что за Хутора? — поинтересовалась я.
— Как, и ты там не была? Это очень красивое место под Харьковом. Там в основном частные владения, у моего знакомого там что-то вроде зоны отдыха: уютный домик в стиле украинской хаты, с рестораном и номерами. Можно взять лодку. Договорюсь-ка я с Лешкой, повезем Урсулу на прогулку, заодно и тебя возьмем.
— Хорошо, — согласилась я.
Пришла домой в девять вечера. Мама с папой смотрят телевизор. Рассказали мне, что сегодня Васькин Нах-Нах подавился ложкой и чуть не задвинул коньки.
— И что?
— Ветеринара вызывали, еле спасли, — ответил папа. — Правда, врач предлагал зарезать его на фиг, но Васька не позволил резать любимца семьи.
Выпила чаю и пошла спать. Не спится мне что-то. Вертелась с одного бока на другой, никак не могу заснуть. Позвонила Нане.
— У тебя сегодня нет желания стать лесбиянкой?
— Нет. А у тебя?
— А у меня вообще никаких желаний больше нет.
— Тебе надо срочно с кем-то познакомиться, — забеспокоилась она.
— Где знакомиться? Я ж с работы домой, из дома на работу.
— В метро можно, — предположила Нана. — Я подумаю, — ответила я.
Натянула на уши одеяло и заплакала. Вот так на ровном месте, практически из-за ничего, рушатся отношения. Ну ладно, я дура молодая, но он же взрослый мужчина, мог бы и раскинуть мозгами и понять, что я совершенно не виновата. Не буду я никого слушать, завтра же поговорю с ним. Не могу больше так мучиться. Я люблю тебя, Сережа, очень люблю.
День пятьдесят первый
Проснулась от страшной ругани, доносящейся с лестничной площадки. Соседка, квартира которой расположена под Васькиной, костерит Ваську и его жену, выражая недовольство тем, что сверху постоянно раздается топот, визг и, кроме того, распространяется отвратительный запах.
— Балкон открыть нельзя, вонь развели! Это вам не хата, езжайте в деревню и разводите своих свиней! — кричала она.
— Сама ты свинья, это домашние животные! — возмутилась Васькина жена.
— Ты еще корову заведи! — парировала соседка.
— И заведу, а еще коня заведу, пошла на фиг, карга старая! — огрызнулась Васькина жена и отправилась восвояси.
Через пятнадцать минут в дверь позвонил Васька и попросил папу.
— Я у тебя, сосед, поинтересоваться хотел, — начал он, — ты вот собаку держишь, посоветуй мне, какую книжку купить, чтобы послушанию поросят научить.
