— Что случилось? — спросила Мимозина.
— Это я у вас хочу спросить. Я только пристроился под деревом, а эта подбежала, засела в кустах и давай щелкать фотоаппаратом мою голую задницу, папарацци хренова.
— Вы извините нас, она иностранка, она просто фотографировала лес, наверно, вы ей понравились.
— Иностранка, говоришь? Откуда?
— Из Лондона, приехала к нам на недельку.
— То-то я смотрю, морда у нее нерусская, — сказал мужик, оказавшийся еще и подвыпившим. Потом повернулся к Урсуле, которая успела подняться и спрятаться за спину Швидко, и улыбнулся: — Ну, раз иностранка, тогда нормально. Отвези своей королеве мою голую задницу, пусть полюбуется, — он повернулся и медленно пошел в глубь леса.
Мы привели Урсулу в лагерь и стали отпаивать водкой. Урсула выпила граммов сто и начала рассказывать, как она пошла гулять в лес, фотографировала деревья и шишки, а потом увидела, как какой-то мужик сел под деревом гадить.
— Он не имеет права там гадить, — возмущенно говорила она. — Я сделала снимок, мы должны проявить его и отнести в полицию. Они найдут его через компьютер.
— Э-эх, Урсула-Урсула, — покачала головой Мимозина. — Ты не понимаешь, в какую страну приехала.
— Кстати, а где у вас в лесу туалеты? Я тоже хочу, — сказала Урсула.
— Вот там, где мужик сидел, там и туалет, — ответил Швидко.
— Там нет кабинки, только деревья, я сама видела, — возразила Урсула.
— Вот под деревьями наши люди и гадят, — вздохнул Леша.
Больше Урсула ничего не сказала, гадить под деревом отказалась категорически, и мы стали собираться домой. Всю обратную дорогу Урсула сидела мрачнее тучи и подозрительно смотрела по сторонам. В «Билой хате» она сходила в туалет, мы заказали чай, сели в беседке на берегу и стали смотреть на закат.
— Тебе понравилось? — спросила Мимозина у англичанки.
— О да, но я не могу понять, что вы за люди. Зачем надо было уезжать отсюда, грести целый час, потом кормить москитов и купаться в грязной воде, если мы могли провести день в этом прекрасном ресторане на берегу реки?
— Э-эх, Урсула, — покачала головой Мимозина, — тебе нашу русскую душу не понять.
— Не понять, — подтвердила Урсула и направила фотоаппарат на багряный диск солнца, который отражался в воде.
В город мы вернулись поздно вечером: уставшие и счастливые.
— Выпей на всякий случай на ночь свой люжёни, а то мало ли что, — сказала Урсула, заботливо поглядывая на меня.
— Не «люжёни», а луженый. Его не пьют. Это свойство желудка не воспринимать микробов, — объяснила я, как могла.
День пятьдесят пятый
Братец прислал письмо. Пишет, что все у него хорошо, что половину денег, полученных от мамы, он пропил с ребятами, с которыми познакомился в поезде, а другую половину отдал на сохранение младшему сержанту Волошко.
Ему все первогодки деньги отдают на сохранение, а когда я буду служить второй год, то их будут отдавать мне. А так все у меня путем, только вот кормят плохо и домой хочется.
Мама дочитала письмо и разрыдалась, стала уговаривать папу съездить навестить сына. Папа обещал не откладывая отремонтировать машину и махнуть в Днепродзержинск.
Завтра прибывает Липкин. С дрожью в коленках жду его возвращения. Отношение ко мне никак не изменилось, разве что технический дизайнер ворчит и говорит, что не успеет в срок сделать эскизы сайта для слабоалкогольщиков.
Урсула на работу не пришла, у нее после вчерашней прогулки разболелась голова. Чайка пришел из отпуска, вина не привез, походил по офису, потом сказал, что настроение у него все еще отпускное и он идет домой отдыхать.
— Завтра приходи, надо новые этикетки делать, — попросила Мимозина.
Позвонил директор фирмы «Власта».
— Вы наш сайт поддерживаете?
— Поддерживаем, — ответила я.
— А что входит в поддержку?
— Размещение новостей, ежедневная проверка сайта на работоспособность, составление статистических отчетов, продление регистрации домена и хостинг, подключение к системе статистики, оптимизация сайта при необходимости, — выпалила я.
— И где же новости? — поинтересовался он.
— Какие? — удивилась я.
— Ну, которые размещать надо.
— Так вы не присылаете.
— А за что я вам деньги плачу каждый месяц? За то, чтобы у меня на сайте висели прошлогодние новости? — возмутился он.
— Так пришлите новые.
— Откуда я их возьму, если у нас ничего не происходит?
— А я откуда?
— А я не знаю, но если вы хотите в этом месяце получить от меня деньги — пишите новости.
— Так я же не знаю, что в вашей фирме происходит.
— Я пришлю список, а вы откорректируйте, — сказал он.
— Давайте хоть так.
Пожаловалась Липкину, он больше не скрывается.
Директор «Власты» мудак, я приеду — разберусь.
Ничего себе заявочка, значит, он все-таки намерен приехать и занять мое место?
Пришло письмо с сайта худеющих. Администратор просит у меня прощения и говорит, что после моего сообщения о двух лишних килограммах многие девушки расстроились, перестали есть и начали потихонечку худеть.
Пишите еще, — посоветовал он.
Ага, как же, фигушки, не буду я вам ничего писать. Даже не стала утруждать себя ответом, пусть не думает, что я пропаду без его вшивого сайта. Полезла в ЖЖ. Лавры Аморалиуса не дают мне покоя, ну почему я не могу так писать! Сидела бы себе, клепала рассказики и получала восторженные отзывы. Самое обидное то, что я пишу с пяти лет. Мои сочинения были лучшими в школе, я с ними даже на олимпиадах выступала, а теперь вот ничего толкового не могу выдать.
Решила позвонить подруге Нане. Нана взяла трубку, услышала мой голос и процедила сквозь зубы:
— Спасибо, подруга!
— А что такое? — я не сразу вспомнила, что вчера должна была позвонить Олегу и договориться о встрече. — Прости, Нан, я вчера уехала из города.
— А я, как последняя кретинка, провела в психушке весь вечер, — всхлипнула она. — Какая ты после этого подруга?
— Ну пожалуйста, ну прости. Дура я счастливая, забыла обо всем на свете, — взмолилась я.
— Ладно, черт с тобой, все равно он не пришел. Когда мне твоя мама сказала, что ты уехала на целый день, я позвонила Ольке и попросила ее поговорить с Олегом.
— Да ну! И что?
— А ничего, она сначала согласилась, а когда номер телефона стала записывать, вдруг вспомнила, что у нее неотложные дела. Хорошие у меня подруги, ничего не скажешь. Ладно, пошла я, у меня сегодня занятия по психологии, — вздохнула Нана.
