Диплом, который стоил Шушику пятьдесят долларов, изготовил на компьютере мой знакомый Карен. Желая доиграть спектакль до конца, мы с Ваганом порезали на маленькие кусочки двадцать американских жевательных резинок, завернули их в фольгу, и Арминэ торжественно вручила их теперь уже дипломированной колдунье Шушик. Резинки следовало жевать во время чтения заклинаний.
Шушик обрадовалась, схватила резинки и диплом и побежала домой. «Документ» был повешен на стенку, а Шушик продолжила свою практику теперь уже в качестве мага с образованием. Обман раскрылся спустя год, когда к самой авторитетной колдунье в районе Шушик-тоте пришла учительница английского языка, решившая излечить мужа от пьянства.
Шушик закинула в рот жевачку, навела пассы руками, достала листок с заклинанием и стала читать с выражением: «Вот из йор нейм? Май нейм из Джон, энд вот из йор нейм»?
Разместила рассказ и стала ждать. Обычно комментарии начинают сыпаться минут через десять. Удивительно, откуда люди узнают о том, что я написала очередную историю? Специально, что ли, каждые пять минут в мой ЖЖ заходят? Так произошло и на этот раз, снова мой рассказ вызвал бурю восторженных эмоций, только вот почему-то меня это совершенно не радует, ну никак не радует.
День семьдесят второй
Васька переезжает в деревню. Свою квартиру он еще не продал и собирается пока пожить у друга, который тоже разводит свиней. С утра он пришел попрощаться с папой, чуть не прослезился и пообещал, что ежели свиньи не станут искать трюфеля, то он их почикает к Новому году и привезет папе Нах-Наха.
Утром звонил братец, сказал, что ему позарез нужно десять банок тушенки и десять пачек масла.
— Кушать хочется, — вздохнул он.
Мама схватила папу за шкирку и заголосила, что надо ехать на рынок закупать любимому сыночку провизию. Папа возмутился и заворчал, что ему слишком дорого обходится братцева армия и пора его уже комиссовать, пусть дома сидит и тушенку трескает. Мама назвала папу бесчувственным человеком, папа припомнил маме, что из-за нее он лишился чертежа инопланетного судна, мама посетовала, что уже двадцать девять лет живет с дебилом, папа заперся в туалете и сказал, что никуда не поедет, пока мама не извинится. В отместку мама связала бечевкой ручки на двери в туалет и на двери в комнату и заявила папе, что она поедет и без него, а вот он будет сидеть в туалете, пока не станет человеком. Папа пообещал повеситься на веревке от сливного бачка. На пятнадцать минут воцарилась тишина, потом послышался звук сливаемой воды, сдавленный крик и топот, мама отвязала ручку и открыла дверь туалета. Папа сидел на унитазе и довольно улыбался:
— Ага, поверила.
— Дурак ты, — вздохнула мама, обняла папу, и счастливая пара поехала на рынок.
Вот за что я люблю своих родителей: они столько лет живут вместе и если ссорятся, то мирятся уже через минуту.
Приехала на работу. Таня подготовила макеты и сдала их в типографию. Какая умница. Вот бы все так работали: быстро и качественно.
Звонил господин Аббас, поинтересовался, когда прибывает Мимозина.
— Завтра, — ответила я.
Пришло письмо еще из одного издательства, теперь уже из Питера. Интересуются, сколько у меня всего рассказов и достаточно ли их, чтобы собрать в книгу.
Достаточно, — написала я в ответ.
Прибежал фотограф и порекомендовал нам всем принять лекарство от глистов. Он, понимаете ли, обнаружил их у себя и решил, что глисты завелись от вишни, которую он приносил.
— Имей в виду, я вычту стоимость лекарства из твоей зарплаты, — сказал возмущенный Пробин.
— А может, он специально нас всех потравить хотел? — высказал предположение технический дизайнер.
Фотограф обиделся, пробормотал, что не потерпит такого отношения, и сел писать заявление об увольнении.
— Удочки сматываешь, ну-ну? — ехидно бросил технический дизайнер.
Пришел Мишкин, почитал заявление, разорвал его и отправил фотографа в зоомагазин за хомяками, которых он собирается разместить на плакате, посвященном защите животных.
— Мне нужно двадцать хомяков в аренду. Скажешь, что ты от меня, я уже договорился. Возьми мою кошковозку и вперед.
Фотограф помялся-пожался, заметил, что хомяков транспортируют иначе, но кошковозку все-таки взял и ушел.
Скоро сдача моего первого серьезного проекта: сайта для производителей слабоалкогольных напитков. Технический дизайнер сайтом недоволен и говорит, что в нашей студии отродясь не было и не будет хорошего менеджера интернет-проектов: Липкин был ни рыба ни мясо, и я такая же, не могу продать наши идеи, вечно иду на поводу у клиента, и в итоге мы делаем какое-то говно, которое стыдно ставить в портфолио.
Напомнила ему, что благодаря мне он, собака, все это время получал зарплату.
— Да лучше бы я с голоду умирал, чем так срамиться! — возмутился он.
— Вот и помирай, а я не намерена. Я буду работать так, как считаю нужным, а ты делай свое дело и молчи! — рявкнула я.
Боже мой, в кого я превращаюсь! Еще пару месяцев назад я смотрела этим людям в рот и боялась слово сказать, а теперь? Теперь мне палец в рот не клади, кого хочешь облаю. Вот что значит профессионализм!
Прибежал фотограф и принес полную кошковозку мышей.
— Я же хомяков просил, — гневно сказал Мишкин.
— Да-а-а, — почесал бородку фотограф, — а мне показалось мышей. А какая разница? Что те грызуны, что эти?
— Больша-а-а-ая! — заревел Мишкин.
— Мыши какие-то странные, — сказал программист.
— Да, по сто пятьдесят гривен за штуку. Это какие-то экзотические, не помню название.
— Подожди, — перебил его Мишкин, — я дал тебе сто гривен на двадцать хомяков по пятерке за штуку, а ты мне принес мышей на три тысячи гривен, откуда у тебя такие деньги?
— А я фотокамеру в залог оставил, — невозмутимым тоном ответил фотограф. — Прикройте кошковозку, а то разбегутся, а мне их ловить потом по всему этажу.
— Как фотокамеру оставил? А чем же мы их снимать будем? — схватился за голову Мишкин.
— Ой, а вот об этом я не подумал, так что теперь делать? — растерялся фотограф.
И тут началось то, что обычно начинается в таких случаях. Первым заорал Мишкин, потом Пробин, вскоре к ним присоединилась вся студия, фотограф был загнан в угол, прижат к стене, и неизвестно, как бы сложилась его дальнейшая судьба, если бы в дальнем углу студии не завизжала Ромашкина, которая сидела в наушниках и обсуждала очередной жизненно важный вопрос на форуме толкиенистов.
— Мыши!!! — она вскочила на стол.
— Мыши удрали, лови!! — заорал технический дизайнер и побежал спасать Ромашкину.
Кто-то забыл закрыть кошковозку, и, пока мы спорили, мыши успели разбежаться по всему офису, а как выяснилось позже, и за его пределы.
