Начало романизации мecтнoгo населения
Римско-италийская иммиграция была одной стороной сложного процесса преобразований, происходящих в Испании. Другой стороной была трансформация местного общества. В первое время после начала римского завоевания иберские поселения пережили коллапс
[803], явно связанный с военными действиями. Но по мере перехода к мирной жизни началось возрождение иберского общества, устанавливавшего все более тесные отношения с римским миром.
Отношения римлян к местным общинам определялось исключительно собственными интересами завоевателей. В первое время самым важным для них были, пожалуй, военные резоны. Многое определяло поведение той или иной общины, степень ее сопротивления. Общины, которые сравнительно легко принимали римскую власть, не только сохранялись, но и получали некоторые привилегии. Так, например, еще во время войны Рима с Карфагеном жители Кастулона, возглавляемые Кордубелом, сдали свой город римлянам, выдав им и находившийся в городе карфагенский отряд (Liv. XXVIII, 20, 8—12). В результате город был не только пощажен победителями, но и сохранил и даже укрепил свое первенствующее положение в регионе
[804]. Подобное положение отмечается на северо-востоке, где долгое время римляне сохраняли практически нетронутой старую систему
[805]. Но там, где это было возможно, они стремились перевести местное население из горных зон на равнины, где их было легче контролировать
[806]. Кроме того, римляне сознательно проводили в Испанию уже опробованную в других местах, в том числе в самой Италии, политику «разделяй и властвуй». Поэтому они разрушали одни города, оставляли нетронутыми другие, возвышали третьи. Этот процесс резко ускорился во второй половине II в. до н. э. Возможно, что это стало следствием того урегулирования, которое было проведено после захвата Нуманции. Втягивание в римскую политико-административную и экономическую систему вело и к спонтанным изменениям в местных общинах. Те, которые были расположены в удобных местах, относительно процветали, в то время как другие приходили в упадок. И все же решающую роль во всем этом играли сознательные действия римской администрации
[807]. Это все сказывалось на ходе и темпе романизации.
Романизация местного населения шла по двум осям: долина Бетиса и долина Ибера с прилегающим северо-восточным побережьем Пиренейского полуострова. Вдоль Ибера шли важные торговые пути, соединявшие северо-западную часть полуострова с Италией. В верхней части этой долины еще в 179 или 176 г. до н. э. римляне основали город Грак-хурис (Liv. per. XLI). Значительным центром в этом районе оказалась Контребия Белеска. Во всяком случае на нынешнем уровне археологических исследований именно в этом городе встречается наибольшее количество фрагментов римских и италийских амфор позднереспубликанского периода
[808]. Римское завоевание окончательно разрушило относительную изоляцию, в которой все же жило местное население. Отсюда и из кельтиберов, и из иберов вербовались солдаты римских вспомогательных отрядов. Всадники Саллювитанской турмы за свою храбрость получили в 89 г. до н. э. от полководца Гнея Помпепя Страбона римское гражданство (FHA ГУ, p. 154-157)
[809]. Неизвестно, был ли этот декрет Страбона совершенно уникальным явлением (по отношению к испанцам) или подобные дарования гражданства отличившимся иберам и кельтиберам уже были до этого, но до нас не дошли. В любом случае речь шла о награде, а не об установившейся практике. Массового распространения на испанцев гражданского статуса в те времена еще не было. Тем не менее этот акт Помпея Страбона был очень важен. Он положил начало появлению клиентелы Помпеев в Испании
[810], и это сыграло некоторую роль в последующих событиях.
Важным показателем степени романизации средней долины Ибера в начале I в. до н. э. является так называемая Контребийская таблица, датированная 15 мая 87 г. до н. э., т. е. через два года после декрета Страбона, и содержащая результат третейского суда Контребии Белески по поводу спора соседних иберских и васконских общин (А. 6., 1979, 377)
[811]. Сосинестаны продали саллвиенцам какую-то землю для проведения канала, но это вызвало недовольство аллавоненцев. Дело было передано на суд римского наместника. А контребийцы, получив от него полномочия арбитров, решили дело в пользу Саллвии, а не Аллавона. Вероятно, в условиях засушливого климата долины Ибера продажа земли саллвиенцам для проведения канала наносила какой-то ущерб снабжению водой аллавоненцев
[812]. Не исключено также, что между аллавоненцами и сосинестанами шел спор за какой-то участок, и именно этот участок последние предпочли продать другой общине. Как бы то ни было, римский наместник Гай Валерий Флакк был вынужден заниматься этим делом, но он ограничился постановкой юридических рамок процесса
[813], а решение передал на третейский суд соседней нейтральной общины, которые судили не по римскому, а по местному праву
[814].
Бросается в глаза, что три общины (не говоря пока о Контребии) вступают в непосредственные и разнообразные отношения друг с другом и римской властью. Создается впечатление, что более крупных политико-административных или этнико-административных единиц не существует. Между тем известно, что Аллавон был городом васконов (Ptol. II, 6, 66), а Саллвия — седетанов (Plin. Ill, 24; Ptol. II, 6,62). Этническая принадлежность Сосинессы не установлена, но поскольку в это время между седетанами и васконами других народов не было, сосинестаны должны были относиться к одному из них. Судя по данным надписи, седетаны и васконы в этом районе уже распались на отдельные общины.
