На балконе шевельнулась тень. Индеец перегнулся через перила и произнес всего одно слово: «Venir!»
И без перевода было понятно, что оно означает. Oскар ухватился за лозу потолще, уперся ногами в стену и начал подниматься, наделав немало шуму. К счастью, виноградная плеть выдержала его тяжесть, и вскоре он уже смог ухватиться за кованую решетку ограждения балкона. Капак протянул ему руку, помог перебраться через нее, и вскоре Оскар оказался в относительной безопасности.
В этот момент внизу раздался резкий голос:
- Кто там?
Стражник! Он все-таки услышал его возню.
Приложив палец к губам, индеец шагнул к перилам и помахал охраннику:
- Доброй ночи, Мануэль! Что это ты бродишь так поздно?
- Капак?
Стражник выступил из тени на свет, теперь в его голосе звучало облегчение.
- Я уж решил было, что сюда забрались воры!
Затем они перекинулись еще несколькими словами, и стражник удалился. Оскар вздохнул с облегчением.
- Быстрее, - вполголоса произнес индеец, сунув в руку Оскару кошелек, туго набитый монетами. - Eso es todo, это все - тебе.
Oскар раскрыл кошелек, блеснуло серебро.
- И вот это не забудь… - Капак протянул ему кожаный футляр, который Оскар сразу же узнал. Официальные бумаги за подписью губернатора!
У него не было слов. Единственное, что он мог - благодарно и растерянно улыбаться.
- Спасибо, друг, - наконец проговорил он. - Но объясни, зачем ты это делаешь?
- Не сейчас. Это… это большая честь для меня. Когда-нибудь ты все поймешь.
В этих словах крылась какая-то тайна, но, так или иначе, сейчас они были спасены.
- Не знаю, что бы мы делали без тебя… - пробормотал Оскар.
В полутьме сверкнули ослепительно белые зубы индейца. Он произнес:
- Колка - peligrosos viajes… опасное путешествие.
- Ты знаешь это ущелье?
Капак на мгновение заколебался.
- Да. Каньон Колка - проклятое место. Нельзя ходить. Там начинается страна заклинателей дождя.
Оскар настороженно уставился на него.
- Ты слышал о них? - спросил Капак.
Oскар кивнул.
- Слышал. Но по-прежнему могу только догадываться, кто они такие.
Он протянул руку индейцу.
- Мне пора. Иначе кто-нибудь заметит мое отсутствие. Если бы ты знал, как я благодарен тебе за помощь! Я всегда буду помнить об этом.
- Adios, mi amigo! - негромко произнес индеец. - Прощай, друг!
17
Спустя два дня
Губернатор Эрнесто Альварес был вне себя. Исчез не только футляр с документами экспедиции Гумбольдта, но и кошелек с деньгами, полученными ранее в качестве взятки. Сумма не так уж велика, но если слух о происшествии выйдет за пределы резиденции, в городе начнут болтать о том, что обокрасть первое лицо в провинции - легче легкого.
Расхаживая по кабинету, его превосходительство то и дело рассекал воздух хлыстом. Пусть только попадется ему тот, кто хотя бы косвенно причастен к этому делу! Мерзавец будет повешен вниз головой на самой высокой башне дворца…
Колокол в городском соборе пробил одиннадцать, и его тягучий звук достиг вершины холма. Куда, к дьяволу, запропастился этот сумасшедший ученый? Просто наглость - заставлять себя столько ждать!
- Капак!
Индеец с низким поклоном возник в дверях.
- Сеньор?
Альварес нанес короткий жестокий удар хлыстом по лицу индейца. Схватившись за рассеченную щеку, Капак рухнул на пол, корчась от боли.
- Я уверен, тебе известно имя грабителя! Я хочу его услышать!
- Нет, сеньор, нет, я ничего не знаю!
- Может, это твоя работа?
- Нет, клянусь, я не имею к этому отношения!
- Мануэль говорит, что ночью видел тебя на балконе. Что ты там делал?
- Я услышал шум, - с трудом выговорил Капак. - Обезьяны забрались на виноградную лозу. Я прогнал их.
- Я прикажу обыскать твою комнату, лживая тварь. И горе тебе, если там найдется хотя бы малейшее доказательство того, что ты связан с ворами! Умирать тебе придется очень, очень долго.
- Пожалуйста, сеньор…
Альварес задыхался, лицо его налилось темной кровью.
- Кто еще мог проникнуть в мой кабинет?
- Кроме вас, сеньор?
- Разумеется, остолоп.
- Но ведь комнаты во всем доме никогда не запираются, - проговорил индеец. - И на имущество вашей милости никто не решился бы посягнуть!
Альварес нетерпеливо хрюкнул. Это ему и так известно. Большинство помещений в резиденции вообще не имели замков, потому что губернатору не нравилось таскать с собой здоровенную связку ключей. И все вокруг знали, что случится с тем, кто решится даже на мелкое воровство. Рисковать жизнью из-за какой-нибудь безделушки никому не улыбалось. Поэтому губернатор не допускал, что похитителем мог оказаться кто-нибудь из прислуги или работников.
В то же время его мысли снова и снова возвращались к сумасшедшему ученому и его свите. Уже в первые минуты знакомства он усомнился, что перед ним подлинный потомок Александра Гумбольдта. Этот человек был подозрительно молод, чтобы оказаться его сыном. Прикинув, Альварес пришел к выводу, что великому естествоиспытателю должно было быть около семидесяти лет, когда он зачал этого ребенка, а это едва ли возможно. С другой стороны, ему наплевать на степень их родства, лишь бы указанная сумма была своевременно уплачена.
- Убирайся, - велел губернатор индейцу. - Сейчас ты мне не нужен. Но будь рядом на случай, если понадобишься.
- Слушаюсь, сеньор.
Капак, уже пришедший в себя, отвесил глубокий поклон и бесшумно скрылся.
У парадного подъезда послышались удары копыт и хруст гравия, а через открытое окно кабинета донеслось фырканье лошадей. Коляска, посланная за Гумбольдтом, вернулась. Наконец-то! Альварес огладил бороду, взял перо и положил перед собой чистый лист бумаги, делая вид, что занят важными государственными делами.
В дверь постучали.
- Войдите! - отозвался губернатор.
Вместо ученого в кабинет ввалился потный и взмыленный слуга, посланный в гостиницу. Прищелкнув каблуками, он воскликнул:
- Ваше превосходительство!..
- Докладывай, Альфонсо, - перебил Альварес. - Ты привез его?
- К несчастью, нет, ваше превосходительство. Ученый и все сопровождающие его лица покинули город еще вчера утром!
- Как? - Альварес в бешенстве вскочил. - Ты хочешь сказать, что им продали мулов и продовольствие без моего разрешения?
