– Вы что тут забыли?
– Вас забыл.
– С чего вдруг? Опять предложите сменить работу?
– Не совсем… Видите ли, Ося, если Реггена мы согласны допросить с утра, то вас – сейчас.
Я покосилась в сторону окна, где отражалось «мое» пустое кресло, и мысленно возмутилась. Это где и как он меня допрашивать намерен? И главное, почему?
– Мы открыли саркофаг! – огорошил меня глава отдела.
А о саркофаге-то я забыла, едва в кузню вернулась, теперь не знала, что сказать. Решила спросить:
– И?
– Вы говорили, там исключительно ваши вещи, так?
Говорила, искренне надеясь, что похитители свое имущество клеймом не пометили, гравировкой не подписали. В ответ я вначале кивнула, а вспомнив о невидимости, подтвердила вслух:
– Да, так.
– Но там кандалы!
Не поспоришь. Если граф-задохлик тут, то там лишь пустые оковы. Придется снова спросить:
– А… да, точно… они самые. И?
– И вы хотите сказать, что это все ваши вещи? – прищурился пытливо. Хоть и смотрит куда-то сквозь меня, а все равно от страха дурно стало. Так что мое тихое «да» прозвучало жалко. – Но на них нет вашего отпечатка! – припечатал самый главный страж.
Мгновение ужаса и вдруг озарение:
– Конечно, нет, они ж для Реггена сделаны! Мои-то вещи в «Старом Фениксе» сгорели…
И хоть сказала истинную правду, она не пришлась собеседнику по душе. Врадор нахмурился сильнее, вдел руки в рукава мундира, застегнулся и спросил:
– А кандалы у вас откуда?
– А их мне выдал граф… перед самым заселением, – нашлась я с ответом.
– Зачем?
– Да на случай озверения! – Я отложила список и поднялась из кресла, временно дезориентировав визитера не только своим местоположением, но и вопросом: – И не могли бы вы объяснить, уважаемый Урген Врадор, с чего вдруг саркофаг остался в вашем кабинете? Зачем вы его открыли? Да и как смогли? Я ж собственными глазами видела, как… пауки его запечатали.
– Хм, – выдал глава контроля, потер колючий подбородок и усмехнулся, отступив: – Вижу, вы взволнованы… Что ж, на сегодня достаточно, продолжим завтра. Доброй ночи.
Он исчез так же неожиданно, как и появился. Вот он был, вот его и нет.
– Да уж, время позднее, день тяжелый, допрос безрезультатный… Доброй? Ага. Еще бы знать, совсем ушел или прячется в углу, – пробурчала я и вздрогнула, услышав:
– Ушел. Совсем. Давай ложиться спать.
– Регген, ну наконец-то! – потирая руки, приблизилась к столу и тюфяку под ним. – Сейчас вы мне за все ответите!
– Утром.
Маг накрылся одеялом и повернулся на другой бок. Почти сразу же рядом со мной объявился щенок.
– Ты смотри, не успел очнуться, а уже раскомандовался! Ладно уж, подождем до утра. – Я погладила печально вздохнувшего кроху. – К слову, лобастый, давай снимем с меня маскировку? А то ни причесаться, ни умыться толком.
Глава восьмая
По мнению графа-задохлика, утро наступило в начале четвертого ночи, когда даже петухи помалкивают, чтоб раньше времени в суп не угодить.
– Ося, вставай! – скомандовал он, поднявшись с тюфяка.
– Ося, одевайся, иначе я тебя так на улицу вынесу… – раздалось сквозь плеск в закутке.
– Ося, быстрее, мы опаздываем! – сообщил одержимый маг, скрипя дверцей шкафа. А я молчу и с места не двигаюсь. Это у Реггена допрос в десять, не у меня, вот пусть сам собирается и едет. Мой мысленный посыл он не услышал, решил настаивать дальше.
– Ося… – заглянул под стол и возмутился: – Ося, где твоя совесть?
Спит вместе со мной.
– Ося, где твоя одежда? – вопросил он, обыскивая кузню.
Прячется.
– Где сапожки? – Комната подверглась повторному осмотру.
Сбежали.
– Ося, где деньги?
– Какие деньги? – Сон как рукой сняло, я аж подскочила на тюфяке и развернулась, чтобы нос к носу столкнуться с довольным графом-оружейником.
– Оставшиеся. На проезд. – Он вручил мне плащ, платье, сапоги и широко улыбнулся моему недоумению. – Не переживай, много не потратим, если поторопимся.
– Куда?
– На почтовую карету, Ося, – ответил маг. Посидел рядом, чего-то выжидая, не дождался, плюнул и, отогнув край одеяла, принялся натягивать на меня сапоги, попутно объясняя: – В четыре утра она проходит по тракту мимо Бурфо, затем два часа идет до окраины столицы и час в центр. Там два часа уйдет на поиски моих адвоката, куратора и врача, – «обрадовал» он и взялся за мое платье. Собрал его вокруг горловины, нацелился на мою голову. – На их уговоры времени уйдет немного, так что к десяти мы успеем порталом вернуться назад, а кое-кто сможет даже отдохнуть.
– Регген, да что ж вы все усложняете? Отправьте послание с той самой почтовой каретой, а лучше сами порталом нагряньте. Во-первых, быстро, во-вторых, экономно.
– Не могу, я без трости, – хмыкнул он, но рук не опустил, продолжил тянуться ко мне вместе с платьем. – И сил не осталось. Последние потратил на рывок из саркофага сюда. Ко всему прочему, уговор о саботировании моего допроса нужно вести тет-а-тет.
– А саботаж вам зачем?
– Я могу сказать лишнее…
– Да чего лишнего-то?! Вырубили вас у герцогини в гостях, траванули какой-то пакостью любовной, а потом разрядом оглушили… трижды, ибо вы сопротивлялись! – припомнила, как похититель испугался пробуждения Реггена и магией в него запустил, ухмыльнулась: – А может, наоборот, активно приставали.
– Ося… – начал задохлик не то укоризненно, не то удивленно.
– Ну, ладно, ладно.
Далее рассказала только правду без прикрас. Про наглых слизней, про лобастого, про Эллен подставную и настоящую… И пока говорила, глаза у графа становились все круглее и круглее.
– Почему ты Врадору ничего не объяснила?
– А смысл? Мало того что у него в отделе трости бракованные выдают, стражей в лицо не знают, так еще и врачевателей пропускают без досмотра. И тут одно из двух: либо он об этом знает, либо нет. И второе, скажу я вам, в стократ хуже первого! – Я взбила подушку и с зевком добавила: – Да и к чему его дергать? Вы живы и невредимы, вашу невесту на границе схватят, похитителям сам заказчик по «заслугам» воздаст. Ну а меня преследовать не будут, ибо никто не понял ничего. Словом, мстить некому, опасаться нечего. Так что идите, Регген, сами, мысленно я с вами.
