– Аттестационный экзамен по техномагии, третий курс, третья пересдача… – Ледяной демон указал вперед: – Видите постамент в центре? Это конечная точка их пути. В прошлом году до нее дошли двадцать студентов из сорока, в этом всего лишь три, и то нечаянно.
– Как это?
– Прилетели в ходе взрыва. Никто не умер, но не все еще в сознании, – кашлянул он и поспешно объяснил: – Все дело в мотивации. Студентов перестали привлекать поощрения в виде практики в столице, материалов для лабораторных работ, ночных часов в мастерских, книг, плавающих выходных и даже денег.
– Сколько? – поинтересовалась я.
– Пять серебрушек – сумма приличная. Правда, студенты из состоятельных семей ею не прельстились. А студенты из простых стали более рисковыми и менее внимательными. Отсюда несколько взрывов, обвал, госпитализация и пересдачи.
Бедолаги! На их фоне я в попытках заработать просто счастливица.
– С этим понятно. А зачем пирожки?
– Для мотивации. Голод не тетка, на четвертом часу экзамена есть хотят все.
– А эта идея уже проверена? – спросила с сомнением. – Все же если состоятельные студенты едят отнюдь не постные пайки, они вполне могут потерпеть, и…
Вот тут внизу раздался радостный вопль: «Я чувствую пирожки!» Всего-то возглас, всего-то констатация запаха, но ситуация кардинально изменилась в тот же миг. Студенты, что еще минуту назад вяло собирали по лабиринту железки, вдруг встрепенулись и ускорились.
– Ну вот. – Буря расплылся в улыбке. – Через полчаса экзамен сдадут все, и пирожки попробуют тоже все.
– Ой, что-то сомневаюсь, – ответила я, наблюдая за тем, как один из экзаменуемых забрался на стенку лабиринта и, махнув рукой, что-то произнес. Парень был рослый и явно голодный, ибо, подчиняясь его воле, с постамента всплыли все пирожки и стройной вереницей потянулись к дармоеду. Наглец не прошел и трети лабиринта, а на угощение уже позарился!
– Э-э-э-это что такое? Это он их сейчас все себе заберет? И больше никто их не попробует?
– Вряд ли, – демон прищурился, вглядываясь в темноту, что зависла над постаментом, – но зачет по левитации он сдаст. – Загребущие руки оголодавшего студента уже потянулись к первому румяному пирожку, как вдруг вся вереница развернулась и полетела назад, издевательски помахивая хвостиком. – Заклинание возврата. Позволяет добычу рассмотреть, учуять и возжелать.
– Вкус победы… – прошептала я, цепенея от невероятного открытия. Мои пирожки задарма прославились на всю академию. У меня будет спрос! Масштабный. Ведь тут лишь сегодняшняя порция! – Где еще использовалась моя выпечка?
– На трех экзаменах и двух зачетах, – последовал ответ.
– Святые угодники! Немедленно верните меня к порталу. – Я потянула охранника за рукав.
– Что случилось? – насторожился он, заглянув в мои глаза.
– Мне нужно на рынок за мукой.
Всю обратную дорогу я почти бежала. Бурю искренне поблагодарила, Реггена в кузню затащила, а затем сама приволокла из Тминя два мешка с меня размером.
Счастливая, я не жалела трат, купила муку, купила тележку для перевозки, еще пару скатерок и корзину вдвое больше прежней.
Глядя на мою активность, задохлик не переставал улыбаться, пусть и лежал теперь еле живой.
– Взяла все, что хотела?
– Да!
– И узнала все, что хотела?
– Да!
– И кто же тот мужик, что скупил у тебя все пирожки? – допытывался маг, пока я ставила опару и пересевала муку.
– Клиент и благодетель! Устроил мне рекламу за свой счет. Не зря я ему тогда пирожки отдала, не зря. Гномий обычай работает лучше некуда!
– Так ты не знаешь, кто он? – насторожился Регген и даже чуток поднялся над подушкой. – И Буря не сказал?
– А какая разница – мастер он, декан или завхоз по общежитиям? Главное, что работает он до семи и любит прятаться за фонтаном! – отмахнулась я. – А все остальное уже не важно.
Задохлик хотел бы возразить, но силенок не хватило. Уснул до того, как я взялась за пирожки, отварила кашу и сделала овощное рагу с крошечными кусочками мяса. Как-никак у меня сегодня праздник. Ближе к девяти, зажав в руке магический кристалл, я прошлась по отмытым комнатам, наметила новый фронт работ и отправилась с докладом к Врадору.
Приглушенный свет, два бокала из дорогущего хрусталя, бутылка вина во льду и букет темно-бордовых роз наводили на мысль, что он ждал меня. Или не меня… о чем сообщили удивленный взгляд и распахнутый ворот рубашки, который глава контроля начал застегивать.
– Ося?
– Добрый вечер, – поприветствовала я и, пресекая неучтивые: «А что вы здесь делаете? В такое время… Что-то случилось?» – ласково ответила: – Случилось. Склероз. Вы сами просили меня отчитываться о Реггене ежедневно около девяти. Помните?
– Я? А… да.
– Так вот, у нас все хорошо, – сообщила я. – У вас, судя по всему, тоже. Так я пошла?
– Да.
Уже закрывая за собой портал, услышала звон вызова и женский голос. Знакомый женский голос. Настолько знакомый, что я бы с радостью повременила с уходом, но Врадор, заметив мое замешательство, быстро все пресек. Взглядом, от которого меня бросило в мороз. Так что портал я закрыла с радостью. Предчувствуя продуктивный завтрашний день, спать легла пораньше, и правильно сделала. Усни я после двенадцати, ни за что бы не услышала, как задохлик вытаскивает мясо из подливки и запихивает его в освобожденные от капусты пирожки. Три пирожка испортил, дурень, и чего ради? Чтоб после первого укуса лицом побелеть и просипеть протяжно: «Ося!» Подавился. Берегите боги его супругу!
После такого пробуждения сон как отрезало. И сколько бы я ни вертелась на тюфяке, уснуть так и не сумела. Пошла убирать. Мусор и хлам выносила в коридор с удовольствием, остатки полов и окна драила с предвкушением, а все потому, что пирожков я напекла втрое больше вчерашнего и с упоением ждала развития событий.
И дождалась… торговок в снежно-белых чепцах, перчатках и фартуках поверх пальто, с простыми наплечными лотками, лотками на колесах и корзинами, что носятся на голове. Они были у всех ворот академии и даже у фонтана, который я с недавних пор называла своим. К сфере я подошла под тихий гул недовольства и ехидное: «Ну что я говорил? Видите – пришла!» Да, пришла. Завязала письменный диалог с постоянным клиентом и на вопрос, сколько пирожков с собой взяла, гордо сообщила:
