– Непроверенным товаром! – ехидно добавила третья подошедшая. – Сделанным невесть где невесть из каких продуктов!
– Кто торгует? Я торгую? – округлила глаза. – Да я тут просто в гости пришла к своему самому… – смотрю на мага, а он на меня, ест и молчит, – великолепному, невероятному… – вскинул бровь, – замечательному… – перестал жевать, – завхозу! – закончила я, искренне надеясь, что он таки тот, за кого я его приняла.
– Всего-то?! Однако вы шутница, – закашлялся мой верный покупатель и рассмеялся, когда лица торговок удивленно вытянулись, а руки поднялись покрутить пальцем у виска. – Позвольте представиться, Адас Аре, ректор этого замечательного заведения.
Он махнул на академию за своей спиной и протянул руку проверяющему.
– О-о-о! Очень рад, – ответил тот, пожимая длань ректора Аре. – Много слышал о вас, очень много…
И пока он радовался, а торговки изумленно молчали, я сделала шаг, затем еще один и еще. Прижав к себе тележку и корзинку, на носочках добежала до портала, оглянулась и с облегчением шагнула вперед. Никто не заметил моего отступления и воспрепятствовать ему не смог!
На рынок за картошкой и опарышем бежала чуть ли не вприпрыжку, капусту нарезала с тихой песней, а тесто замешивала, отбивая темп ногой. И все потому, что мне благоволит Адас Аре, целый ректор Верхней Академии Мастеров, сокращенно ВАМа. А еще потому, что на завтра мне нужно испечь на сотню больше пирожков, а это двадцать девять серебрушек, а может, и целых тридцать, если покупать будут в розницу. И самое главное, слизняки! Они не доели вчерашнюю картошку, и та словно в отместку успела прорасти. А это значит, что у нас будут собственные клубни. И не через сорок дней с момента всхода, а раньше. Намного раньше!
– Ты счастливая, – заметил задохлик после долгого наблюдения за мной, – светишься.
– Еще бы! Это от радости быть свободной. Иметь собственное дело. Решать, что завтра буду делать, а что нет… – охотно ответила я, не отрываясь от замеса теста.
– Так говоришь, словно в Ллосе рабство процветает?
– Только в женской форме. С детства я работала на отца, затем на мужа, позже – на свекровь. А теперь – вот! Наконец-то на себя.
– Расскажешь?
– Завтра, – я накрыла тесто полотенцем, – сейчас давайте спать.
Но утром Реггену ничего услышать не удалось. Вначале я на час проспала, затем, подскочив, больно треснулась головой о столешницу и проклинала стол добрых полчаса. После, выходя из закутка, я споткнулась, налетела на бутыль с маслом подсолнуха и большую часть пролила. Пока все вымыла, пока на рынок за новой бутылью сбегала, настало время жарки, а я еще ничего не налепила! Уж думала, пролетела моя успешная торговля, но тут задохлик впервые пришел на подмогу. Стал у печи и взялся за трио сковородок. Я шипела и лепила, он молчал и жарил. На начало обеденного перерыва в академии попасть не удалось, но к середине я успела. Во избежание новой встречи с торговками и проверяющим – если они вновь его приволокли – я взялась за обход академии с дальних рубежей. У церкви Всех Святых с ходу продала четыре сотни пирожков, еще сотню близ библиотеки, напротив музея «Старьевщика» студенты купили четырнадцать десятков и на столько же сделали заказ. Итого к понедельнику я должна была испечь тысячу пирожков и пару десятков про запас.
Счастливая, но все еще не распродавшаяся толком, я ступила из портала на пустующую площадь перед гостиницей «Кромвеля», сделала несмелый шаг в сторону фонтана и остановилась от негромкого: «Я вас ждал».
– Ректор Аре?
Неловко обернулась, дернув за собой тележку, отчего та колесом наехала на ректорский сапог.
– Он самый. – Маг дернул ногой, освобождаясь. – А вы – Ося из Ллося?
– Так и есть.
Мой голос потонул в шумном вздохе, а тот, в свою очередь, растворился в неожиданно наступившей тишине.
– Я… – начал Аре и вновь замолчал.
– Что? – протянула вопросительно, а про себя взмолилась: уж не говорите мне, что обиделись на завхоза или того хуже – отказываетесь от ежедневной покупки пирожков! У меня в корзинке еще двести двадцать штук, пока не продам, я ж отсюда не уйду… А если он скажет убираться и без лицензии не приходить? Что тогда?!
– Я…
Да-да?
– Я слышал, что…
Да что ж ты слышал-то?!
– Мне тут сказали…
Он покосился в сторону и судорожно сглотнул. А еще побелел как-то весь, от пальцев в обрезанных перчатках до ушей.
Ну, если ему что-то «сказали», значит, он с запретом на торговлю пришел. Вот и все! Прощай, едва окрепшее дело, прощайте, прибыль и мечты. С тоской посмотрела на корзинку, представила затяжные поиски работы, а маг неожиданно выдохнул:
– Вы вроде как привет от Вардо Реггена передавали…
– Было дело, и что с того?
Неужели репутация задохлика теперь играет против меня и пирожков?
– Хотел узнать, – ректор почесал широкую бровь, – это правда или тактический ход?
– Правда, – ответила я, и он несмело улыбнулся. Фух! Ну, раз улыбается, значит, не с запретом пришел.
– И когда вы в последний раз видели Вардо? – пытливо прищурился Аре.
– Да вот с утра. Как проснусь, так он сразу же бросается в глаза. Мы соседи по тюфяку.
– Не понял… – Глаза у мага стали больше и круглей. – По какому Тюфяку?
– По обычному. Спим мы вдвоем под столом.
– Где?
– В кузне, в поместье, которое в Бурфо, – вздохнула с грустью. У пауков я еще ни одной комнаты не отбила, так что… – Ютимся в мастерской, она же кухня, ванная и спальня.
– Так вы живете с ним вдвоем?! – воскликнул ректор ВАМа. – В одной комнате?
– Сейчас да, но со дня на день ждем возвращения щенка. И будет нас трое.
– Какого щенка? Погодите, а как же зверь?
– Так его и ждем, – охотно ответила я, и едва покрасневший Аре вновь побелел. – Хотите, я вас с ним познакомлю?
– Н-не надо! – воскликнул маг, в испуге прикрыв горло рукой. – Я всего лишь хотел узнать, как Вардо… поживает. И очень рад, что у него все хорошо.
– Да, лучше не бывает. К слову, хотите чаю или пирожок?
– Н-нет… Да… Не знаю, – ответил он и шаркающей походкой направился к фонтану. Попутно руки в карманы спрятал, чтоб не показать, как они дрожат.
Вот она, истинная жертва. От одной лишь мысли о встрече со зверем чуть сердечный приступ не получил. Не то что Эллен. Баронесса Дафо еще во время похищения, увидев Реггена в карете, не особо изменилась в лице. Заметила только, что мертвый маг теряет ценность. Иными словами, сбыть его нужно как можно скорее. Другое дело похититель, чуть что запускавший в задохлика разряд. И вроде вел он себя хладнокровно, но эта его перестраховка выдавала животный страх. Впрочем, Урген Врадор тоже отличился: вначале устроил вышедший из-под контроля допрос, затем чуть жертву не добил.
