И это вместо того, чтобы искать съестное, а ведь граф весь день голодный.
– Регген? – позвала я, выждав долгие тридцать секунд. – Вардо, вам плохо?
– Мне хорошо, – ответил тихо и сжал меня сильнее. – Помолчи.
Стою. Молчу. Подспудно чувствую, как в его объятиях мне становится тепло, безопасно, до невероятного уютно. А еще спокойно, как дома, когда за окном гроза и буря, а внутри хорошо. Тихо. Есть уверенность в завтрашнем дне и в послезавтрашнем тоже. А еще есть смысл жить, лепить пирожки и тренировать воинственных обитателей поместья. Чтоб не смели паутиной и скользкими дорожками портить обстановку, саботировать уборку и воспрещать капитальный ремонт. Подумала о сказочных перспективах, прижалась к магу сама. Обняла, вздохнула. Святые угодники, как же замечательно. И будет еще лучше! Главное, чтоб он о золоте в стенах и полу не узнал и не пытался его потратить. А с остальным я справлюсь сама, вот только…
– Регген, мне опять нужны корзинки. Выберем завтра три?
Вначале он дрогнул, что-то промычал, а после захохотал. На его оглушительный смех сквозь слезы явились оба Врадора. Старший вырвал меня из рук невменяемого графа, младший наставил на оного ружье.
– Что случилось? – проревели они в один голос.
– Я умираю, – выдал Регген, держась за табурет, – от счастья! Ося – это такая Ося! – сообщил он между приступами неудержимого «ха-ха» и окончательно согнулся пополам.
– Что вы ему сказали? – потребовал ответа генерал, глянув на меня как на врага, точь-в-точь как Урген Врадор, радевший за качество красных тростей.
– Я сказала, что мне нужны корзинки.
– Корзинки – это кодовое слово? Посыл к саморазрушению?
– Да нет же! Речь о простых корзинах, в которых я носила пирожки. В академии их студенты растоптали, когда пытались последствия взрыва погасить.
– И это все? – удивился старший Врадор, в то время как двое одержимых магов одновременно подались вперед.
– Какого взрыва? – вопросили они. Один с ненормальной улыбкой, второй – так и не опустив ружья.
– Унесшего жизни двух магов старой закалки. – Я отвела дуло в сторону от себя, потерла озябшие руки. – Буря сказал, что погибли известные вам Арктиус Данис и Мино Нуво и что его могут отдать под трибунал.
– Это правда?
Граф окончательно пришел в себя и теперь смотрел с тревогой.
– Мы проверяем все варианты, – сухо бросил генерал, оглянулся и предложил: – Чтоб не бегать, Ося, накройте здесь.
Я не гордая, мы с Реггеном накрыли. Он нарезал, я подавала, Врадор-младший делился историей гостиничных похождений с баронессой Дафо. Скупо, до безобразия коротко, а еще героично. И начал с чего? С засекреченного донесения агента Гномки. Ну еще бы! Не мог же он сказать, что я предупредила об опасности, а он не послушался и сам на себя навлек беду.
– Я узнал о готовящейся подставе, – дал он новое определение простому соблазнению. – И пожелал баронессу проучить, а заодно узнать о ее причастности к похищениям магов. Как сообщил все тот же источник, за подменой тростей стояла Дафо и, вероятно, кто-то из стражей.
И это тоже сообщила я? А, точно, это было в диалоге Эллен и похитителя, в карете. Однако мне уже должны доплачивать за сведения.
– Я подвязался в сопровождающие. Прибыл с ней к границе с Т’Агро, поселился в гостиницу и целую неделю следил за тем, как она ведет переговоры. Я дождался их окончания и…
Тут он замялся так, что я без стеснения завершила:
– Получил дырявую память и свободного зверя.
Генерал, что еще минуту назад спокойно жевал быстро наструганный салат и бутерброд с ветчиной, вдруг закаменел.
– Ты прошел ритуал?
– Я… не помню.
Врадор поморщился, и я вновь поспешила на помощь:
– Это легко проверить. Врежьте ему! И посмотрим, появится рысенок или нет.
– Не стоит, – запретил рукоприкладство его родитель и обратил на меня тяжелый взгляд светло-серых глаз. С Ургеном они были похожи как две капли воды, не хватало только шрамов на лице и ямочки на подбородке. Тот же сломанный нос, те же скулы, брови и седина на висках. – Как он появился в Бурфо?
– В образе зверя за мной пришел через портал и избежал облавы, – призналась честно. И так же коротко продолжила рассказ, опуская подробности о воинственных пауках и слизняках, об изгнании и избиении в подвале. – Очнулся утром. Сутки отдохнул. А когда узнал из газетных вырезок о предстоящем Совете, немедля сорвался сюда.
– Добрались своим ходом, – подхватил повествование граф.
– Можете не продолжать, – остановил его генерал. – Он был сбит, вы потеряли штаны. В столицу добирались весь день, ночью проникли в дом, вскрыли тайник, застряли… – взболтнул коньяк в бокале, ласково вопросил: – Как объясните появление Оси с торроном в руках?
Он говорил спокойно, размеренно даже, а я за каждым словом явственно услышала лязг закрывшейся двери в тюремной камере. Но стоило старшему Врадору продолжить свой допрос, и стало понятно: десятилетие за решеткой – еще не самая страшная расправа.
– Надеюсь, все присутствующие понимают, что использование скользящего оружия в мирное время, на территории частных владений не просто стража, а главы контроля тянет на смертную казнь через усекновение всех конечностей и головы? Впрочем, голову могут оставить, если присяжные будут добры.
– Она действовала согласно инструкции… – начал Врадор и осекся под взором родителя.
– Если не явимся через сутки, прийти и спасти, – закончил Регген, зажмурившись, чтоб его на полуслове не прервали.
– Лжесвидетельство карается повешением, – хмыкнул генерал и сделал глоток.
– А вы докажите, что кто-то из них врал, – подала я голос и стойко выдержала леденящий душу взгляд и еще два ошалелых: золотой и стальной.
– Начнем с того, что агента Гномка нет в списках стражей. Что скажете?
– Работаю на вольных основах.
– Нет дел, закрепленных за ней, – продолжил генерал давить. И маги перевели взгляды с меня на него и обратно.
– Все засекречено, – не стала я теряться, заслужив несмелые улыбки.
– И даже зарплата? Согласно уставу о найме, вы должны получать ее переводом с моего секретного счета.
