– Может, мне ее надо убить? Сделать так, чтобы освободить тебя от этого наваждения? Может, вот этими руками мне надо схватить эту никчемную шею и так сдавить, чтобы из нее дух вышел вон?
– Она не имеет отношения ни к тебе, ни ко мне.
– Она как раз имеет отношение и к тебе, и ко мне, – прорычал он. С судорожно сжатыми плечами он ринулся к дверям. Затем, остановившись, он заговорил, теперь так тихо, что она с трудом могла разобрать слова:
– Ты думаешь, я всегда буду рядом, буду ждать бесконечно. Это не так, Сифэн. Это не так.
В его голосе были слезы, и она почувствовала боль, как будто меч вонзился ей в грудь.
– Только из-за тебя у меня хватило храбрости уйти от нее. Ты – смысл моей жизни, – молила она, отчаянно пытаясь поверить собственным словам, хоть в них и не было правды.
Опершись о дверной косяк, он заговорил странным сдавленным голосом:
– Но не единственный смысл. Цель твоей жизни в том, чтобы осуществить некое предназначение, о котором она тебе нагадала.
Сифэн прикрыла воспаленные глаза, и перед ней предстала карта с изображением прекрасного воина с окровавленным цветком в руках. Эта карта неизменно выпадала в конце каждого из гаданий Гумы. Но правильно ли они истолковывали ее значение? И если жертвой, которую она должна была принести, был Вэй, значило ли это, что ей следовало отказаться от него так скоро, еще до того, как она проникнет во дворец?
Ведь если эта часть ее судьбы исчезнет раньше, чем предназначено, невозможно предугадать, не испарится ли и все остальное. И тогда в будущем у нее вообще ничего не останется.
– Ты часть моей судьбы, – сказала она, захлебываясь слезами. – Ты всегда был ее частью и всегда ею будешь. Если ты уйдешь, Вэй, все пойдет не так.
Своими словами она как будто старалась накинуть на него канат, чтобы удержать, но он отдалялся, и они оба это чувствовали.
Он прислонился лбом к стене.
– Я сказал сегодня Наследному принцу, что ты примешь его предложение. Он ждет тебя завтра во дворце, чтобы представить своей матери.
Сифэн уставилась на его опущенные плечи и покрасневшие уши.
– Ты знал. Ты знал, что я не скажу «да».
– Я знал.
– И ты все-таки спросил меня об этом.
– С меня хватит. Ты свободна.
Его слова опустошили ее. Она опустилась на колени, и перед ее закрытыми глазами развернулась бесконечная череда бессмысленных лет, которые ей предстоит прожить без него. Лет, в течение которых он не будет просыпаться с первой мыслью о ней, как он делает это сейчас. Он продолжит жить без нее и, возможно, полюбит другую, ту, что свободно и бесстрашно отдаст ему свое сердце без остатка. В эту минуту ей показалось, что она поняла, от чего пыталась освободиться ее мать, предпочтя смерть.
Сифэн почувствовала жжение в груди. Он нужен ей. Это он был воином на карте, и их судьбы были реками-близнецами, глубоко и навсегда врезанными в земную поверхность. Она горела решимостью.
– Мы найдем выход, как нам, несмотря ни на что, остаться вместе, – молила она.
– Теперь у тебя есть то, чего всегда хотела Гума, – с горечью сказал он. – И ты узнаешь, что это гораздо больше похоже на тюрьму, чем то, какой была бы твоя жизнь, выйди ты за меня замуж. Тебя запрут в этом гареме навечно.
– Я в это не верю. Не могу.
Подойдя к нему, она силой повернула его к себе, в сердце ее бушевала буря.
– Сейчас не подходящее время для нашей женитьбы, но это не значит, что она никогда не случится.
Ложь легко, как яд, соскользнула с ее губ. Она не может его потерять. Она не потеряет свою судьбу.
Он усмехнулся и хотел отвернуть от нее залитое слезами лицо, но она вцепилась в него, впиваясь ногтями в его кожу.
– Все, что я ни делаю, я делаю для тебя. Ведь это я помогла тебе поступить в войско? Находясь при дворе, я смогу сделать для тебя больше. Разве это не любовь? Почему, чтобы доказать, что все мои мечты и надежды связаны с тобой, мне непременно нужно быть твоей женой?
Ее слова, полные обещаний и соблазна, лились как будто помимо ее воли. Она обернется вокруг него кольцами, взяв его в нежный плен, и будет не его пленницей, но его тюремщиком. Она почувствовала, что он, хоть и противится изо всех сил, начал воспламеняться от бушующего в ней огня.
Схватив ее за запястье, он рывком притянул ее к себе, глядя на нее в упор полными ярости глазами.
– Мне не нужны твои мечты и надежды. Мне нужна ты вся, без остатка. Чтобы мы были одинаково зачарованы друг другом.
Она не должна его потерять, думала она, взяв его за руку и ведя его к постели. Она не отпустит его от себя, как бы сильно он ни желал получить от нее то, чего она не может ему дать. Их тела переплелись как сцепленные пальцы. И ему ни к чему было знать, что для нее он был не более чем собственностью: плащом на ее плечах, перьями в ее крыльях. Он был ей необходим, но без нее он был бесполезен. Пусть себе верит во что хочет, она ему это позволит.
Позднее он лежал, положив голову ей на грудь, слезы высохли у него на лице.
– Я всегда найду способ быть рядом с тобой, – нежно шептала она ему. – Я вышибу для этого дворцовые ворота, если потребуется.
Но он ничего не ответил.
А наутро, когда Сифэн проснулась, она лежала в постели одна, и все его вещи исчезли.
17
Императорский дворец показался Сифэн земным воплощением небесных чертогов Драконов-Владык. Он мерцал сквозь решетки ворот, колоссальное сооружение с золотыми кровлями, колоннами и внутренними каменными двориками. Она разглядывала его со странным чувством: как будто дворец тоже глядел на нее, узнавая. Ее судьба находится здесь, в этом огромном городе, состоящем из соединенных между собой построек, связанных крытыми переходами, и сюда ей предстояло войти через мгновение.
«Суждено ли мне когда-нибудь выйти отсюда?»
Она расправила плечи и приблизилась к стражам.
– Наследный принц велел мне явиться во дворец, – обратилась она к ним. Они разглядывали ее с пренебрежительным выражением. Один из них, с дергающимся глазом, имел особенно подозрительный вид.
– Его высочество велел вам сказать, что я ищу Маленького Рыболова.
Она понятия не имела, что это означает, помимо того, что это был своего рода пароль, оставленный для нее Вэем. Но он, похоже, сработал, так как стражи расступились, чтобы пропустить ее внутрь.
– Тебе нужен господин Кан, ищи его в Пагоде Вечерней Зари, наверху той лестницы, – высокомерным тоном изрек страж с дергающимся глазом. – Его высочество распорядились, чтобы он отвел тебя к господину Юю и к мадам Хун.
Сифэн держалась с независимым видом. Она не даст себя запугать ни их презрительным отношением, ни именами важных особ, которыми они выстрелили в нее. Во всяком случае, она не покажет виду, что на нее это подействовало.
