Она пересекла внутренний двор, мощенный серыми овальными камнями, где ее встретила абсолютная, звенящая пустота. Несмотря на присутствие многочисленной стражи в нарядных доспехах, здесь царила сверхъестественная, жуткая тишина. Это заставило ее почувствовать свое полное одиночество, отсутствие Вэя ощущалось так, как будто у нее недоставало руки или ноги.
Охватившая ее боль была такой острой, что ей пришлось остановиться и сделать глубокий вдох, его лицо стояло у нее перед глазами. Он всегда был рядом, нить радости в обтрепанном полотне ее жизни, и вот теперь он ушел, чтобы начать новую жизнь без нее. Правильно ли она поступила, заставив его выбрать иной путь? Если бы только у нее хватило смелости признаться ему, что она была недостойна его. Просто-напросто она была себялюбивой и малодушной, будучи не в состоянии ни ответить на его любовь, ни отпустить его от себя.
Она презирала себя за это. Но теперь у нее не было выбора, ей придется с этим жить.
Сифэн с трудом вскарабкалась по длинной лестнице к первому ярусу дворца. Царская семья явно любила природу: повсюду, куда ни падал взгляд, суровость каменных стен и колонн была смягчена цветниками с пионами, прудами, в которых обитали голубые и оранжевые рыбки, а на траве пестрела россыпь маленьких павильонов с красными кровлями. Каждая арка, каждый цветник были украшены фонариками, и она представила, как ночью они будут сверкать среди цветов, подобно упавшим с неба звездам.
Ей навстречу попадались степенные, важного вида мужчины, в разнообразных головных уборах, с вышитыми на одежде значками, символизирующими их чин и занимаемую должность. Она не имела понятия, кем были эти люди, но все они выглядели опрятными, сытыми и довольными жизнью.
Пагода Вечерней Зари стояла в глубине сада. Это было сооружение примерно двадцатифутовой высоты, его сводчатый потолок поддерживали девять крепких столбов, на каждом из которых было высечено священное изречение или молитва. Перед пагодой находился еще один пруд, в котором резвилось множество рыбок солнечного цвета.
Подойдя ближе, Сифэн увидела внутри пагоды стоявшего к ней спиной мужчину. На мгновение ее охватил необъяснимый, всепоглощающий страх: его лысая голова и крутые плечи напомнили ей чудовище, увиденное ею однажды в бронзовом зеркале, ветер развевал края его коричневого монашеского одеяния. Однако, когда он повернулся к ней, его лицо оказалось таким приятным, что ей сразу же стало стыдно за свой испуг, и она приблизилась к нему, отбросив сомнения.
– Вы господин Кан? – спросила она.
Его гладкое, без морщин лицо расплылось в белозубой улыбке, глаза искрились, как камешки на дне мелкой быстрой речки.
– Он самый, – у него был живой, певучий голос, более высокий, чем у обычных мужчин. – А вы – девушка, о которой так хорошо отзывался Наследный принц. Сифэн, не так ли? Царственное имя.
По его высокому голосу Сифэн поняла, что он – один из евнухов, с которыми ей советовал подружиться Хидэки. Он извлек веер из складок своего одеяния и начал им обмахиваться, его запястья совершали при этом изящные кругообразные движения. На вид он был немного старше нее, скорее всего, ему было двадцать с небольшим. Она старалась почтительно смотреть вниз, но не могла удержаться от того, чтобы время от времени не бросить быстрый взгляд на волны блестящего шелка, из которого были пошиты его одежды – они были мягкого коричневого оттенка, как горы летней порой.
– Красиво, правда? – он с довольным видом перебирал складки своей длинной одежды с вышитыми на ней черепахами. – Наши портнихи очень искусны. И хотя они и уверяли меня, что этот цвет мне не пойдет, посмотрите, насколько они ошибались.
Сифэн спрятала улыбку. Ей трудно было поверить, что это человек коварный и могущественный, как изображал ей евнухов Хидэки. Однако Гума предупреждала ее, что при дворе хитрость намного важнее физической силы, и Сифэн, глядя на этого человека, чьи легкомысленные манеры не могли полностью скрыть проступавший за ними ум, без труда могла в это поверить.
– Боюсь, что ваша красота полностью соответствует описанию его высочества, – заметил евнух, продолжая дружелюбно ее разглядывать. – Знаете ли, все дамы только об этом и говорят. Должен с сожалением отметить, что вы вряд ли будете пользоваться их особой благосклонностью.
Его прерывистый переливчатый смех вызывал мысль о стрекозе, скользящей над поверхностью пруда.
– Для меня важно лишь одобрение Ее Императорского Величества. И ваше, конечно, если вы меня им удостоите, – добавила она после короткой паузы.
Кан прищурил глаза:
– О да, ваше лестное обращение завоюет мое сердце, но меня тут не слишком любят, поэтому я не пользуюсь влиянием. Я здесь живу вот уже десять лет, и они до сих пор не могут мне простить, что я происхожу из семьи простого рыбака.
Он подозвал ее движением веера, и они стали прогуливаться вокруг пагоды.
– Расскажите мне о себе, прежде чем я заброшу вас в гнездо этих гадюк.
– Мне нечего особенно рассказывать.
Сифэн кратко рассказала о своем путешествии и о новых друзьях.
– Посланник Сиро приехал наконец-то, – повторил Кан, подняв бровь. – Император ожидал его с нетерпением. Я слыхал, что он привез с собой важные документы.
Евнух сделал паузу, ожидая, что она разовьет тему, но она промолчала. Сифэн понимала, что, несмотря на свой безобидный облик, он, возможно, пытается выудить из нее информацию в собственных интересах, но она не желает быть ее источником, поскольку речь идет о Сиро. Достаточно и того, что ее собственное положение неопределенно.
– Откуда вы родом? – спросил он, меняя тему.
– О, из маленькой деревушки в богами забытом месте.
Он подмигнул ей:
– Они не любят, когда люди вроде нас с вами поднимаются до их положения, хотя в большинстве своем они тоже появились на свет отнюдь не во дворце. Вот почему нам с вами суждено подружиться.
Сифэн вежливо засмеялась, тем не менее решив про себя, что будет помалкивать. Легко было подружиться с чуткими, откровенными Сиро и Хидэки. Но евнух, при всем изяществе жестов его рук, может оказаться человеком совсем иного сорта.
Они миновали оранжереи с фруктовыми деревьями и аптекарские сады, благоухающие ароматами мяты, шалфея и лимонника. Каждое здание на их пути было украшено окнами с пышной резьбой и дверями из драгоценных пород дерева с замысловатым узором. Сифэн не сомневалась, что цена лишь одной из них была такова, что на эту сумму можно было бы прокормить все население ее городка в течение целого года. В примыкающем дворе находилась еще одна постройка со сценой для дворцовых театральных представлений, а за ней располагались помещения для музыкантов и ученых.
– Здесь живут математики, законодатели, поэты и другие творцы, которые служат Императору, – объяснил Кан.
Он провел ее по крытому мосту, с которого открывался вид на Императорский Город и на лес, окружающий город наподобие свернувшегося кольцом изумрудного змея. Они оказались перед воротами в очень высокой каменной стене, за которой перед Сифэн открылось скопление покатых багряных крыш.
