– Какое прелестное сравнение, господин, – сахарным тоном произнесла Сифэн, не обращая внимания на боль в плече, и он изучающе вгляделся в ее лицо, пытаясь понять, нет ли тут нахальства. Догадывается ли этот идиот, сколько его высказываний украдено из известных стихов?
Губы мадам Хун растянулись в злорадной улыбке.
– Мой дорогой Юй, вы помните, как сегодня утром госпожа Сунь жаловалась на свою горничную? Почему бы не отправить туда Сифэн, пусть она… поможет, пока госпожа найдет для себя замену.
– Вы всегда умеете найти верное решение. Я поговорю с ней вечером, а ты, девушка, приступишь со следующей недели. Тебе следует сперва поучиться, мы не можем послать к ее светлости совершенно необученную горничную.
Сифэн поднялась со своего места, наслаждаясь растерянным выражением на их лицах при виде своей сияющей улыбки.
– Спасибо за время, которое вы мне уделили. Когда я вновь увижу Наследного принца, я расскажу ему, как вы со мной поступили.
Она поклонилась, забавляясь их шокированным видом. Очевидно, они позабыли, что принц рекомендовал ее для определенной должности. И хотя вряд ли ей удастся встретить его снова, но, всемогущие боги тому свидетели, она получила удовольствие. Она удалилась с беспечным видом, и по веселому выражению ее лица невозможно было догадаться, что за минуту до этого с ней обращались как с грязью под ногами. Все как учила ее Гума: соблюдать внешнюю благопристойность при любых обстоятельствах, какая бы буря ни разыгрывалась у нее при этом внутри.
Кан ждал ее внизу. Несмотря на всегдашнюю ухмылку, взгляд, которым он быстро окинул ее, был проницателен и серьезен.
– Вы выстояли. Им не удалось укротить вас, как жеребенка на конюшне?
– Меня невозможно сломать.
– Отлично. Я знал, что у вас есть характер, – мягко сказал он. – Они запугивают новеньких, утверждая таким образом свое превосходство. Императрица дала им над нами власть, и они хотят, чтобы мы всегда об этом помнили.
– Почему вы не боитесь свободно о них высказываться? – спросила Сифэн, приподняв бровь. – Уж не собираетесь ли вы вызвать меня на откровенность, чтобы потом передать мои неосторожные слова господину Юю?
Кан вытаращил на нее глаза.
– Ну что вы, дорогая. Я говорю с вами откровенно, потому что хочу, чтобы, чтобы мы стали друзьями… я никогда не хотел вас на чем-то подловить.
Сифэн смотрела на него, взволнованная его искренностью. Если это игра, то он просто замечательный актер. Инстинктивно она не доверяла ему, но, в то же время, совсем не лишним было бы заполучить союзника.
– Мне хотелось бы, чтобы мы были друзьями, – осторожно сказала она, и его лицо просияло.
Однако услышав взрыв смеха, донесшийся из соседнего здания, он тут же помрачнел.
– Евнухи, – пробормотал он. – Опять играют в свои настольные игры.
– Почему вы не с ними?
– Они меня презирают. Они ненавидят молодых и честолюбивых, да к тому же еще и талантливых, – просто сказал он. – Они не знают, откуда я, но они знают, к чему я стремлюсь, потому что у меня есть для этого способности.
– И какова ваша цель?
– Я стану одним из Пяти Тигров, самых могущественных евнухов Императорского двора. Этот идиот – господин Юй – худший из них. Они стареют, но, как видно, надеются жить вечно и ревностно охраняют свою должность. Они никогда не приглашают кого-нибудь помоложе присоединиться к ним.
Сифэн нахмурилась.
– Но обладают ли они какой-нибудь реальной властью?
– Вы не поверите. Отец Императрицы Лихуа часто отправлялся на войну, и в его отсутствие правил его доверенный евнух Тао. Именно Тао сочинил договор о Ничьих Землях между Даговадом и Царством Священной Степи.
– Земли подле Залива Когтя, – машинально продекламировала Сифэн, как будто отвечая Гуме урок. – Варварское племя, явившееся из Моря Теней, целый век населяло эти земли. Царица Даговада и Царь Степи объединили усилия и собрали войско, которое изгнало их оттуда.
Кан ухмыльнулся:
– Мне следовало помнить, что вам все это хорошо известно.
– Я не слишком много знаю об этом договоре, – призналась она. – Так же как и о завоевателях. Гума рассказывала, что много веков назад они населяли Камацу и Великий Лес.
Ее всегда интересовали эти воины, проводившие жизнь в море, среди бушующих волн, и вызывавшие в людях страх и трепет. Их уничижительно называли варварами, хотя при этом материковые жители переняли у них искусство строить суда и даже их музыкальные инструменты. Возможно, думала она, они, в свою очередь считали варварами обитателей континента.
– Изгнав завоевателей, как вы об этом уже упоминали, два царства пошли войной друг на друга, сражаясь за присвоение этих земель. Плодородная почва, знаете ли, да еще и порт. Люди и за меньшее убивали. Поэтому евнух Тао от имени старого Императора выступил в качестве посредника и составил десятилетний мирный договор, по которому произошел раздел богатства между ними.
Он сделал многозначительную паузу:
– Этой зимой действие договора подошло к концу.
– Что же теперь будет? – зачарованно спросила Сифэн. – Они подпишут новый договор? Или один из них потребует себе все земли целиком?
– Боюсь, что второе. Царица Даговада с каждым годом ведет себя все более дерзко, особенно сейчас, когда после смерти своего престарелого супруга она стала править самостоятельно. Она нажила себе множество врагов, включая даже собственную сестру.
– Сестру?
– Царицу Камацу. Они с детства враждовали, и мирный договор Императора Цзюня с Камацу многим не нравится, но особенно – Даговаду, – Кан поджал губы. – Война на востоке станет для Императора Цзюня серьезной проблемой. Но хотя бы действия Тао дали нам десятилетие мирной жизни, Даговад этого не забудет.
– Как удивительно, что кто-то может править от имени Императора.
«Но евнух, тем не менее, мужчина, – думала Сифэн. – А как они себя поведут, если это будет женщина?»
Кан отвел ее в сторону от здания, костяшки его пальцев, сжимающих веер, побелели.
– Вы со временем узнаете, что евнухи обладают не меньшей властью, чем дамы, и столь же вероломны. Это все игра.
– Почему вы решили, что мне можно довериться? Как, к примеру, вы можете быть уверены, что я не передам все, о чем вы сейчас говорите, господину Юю?
– Потому что вы не такая.
– Но откуда вы знаете? – не отставала Сифэн. – Мы только что познакомились.
– Я хорошо разбираюсь в людях, а кроме того, чувствую себя немного одиноким.
Жестом руки в развевающемся на ветру шелковом рукаве он обвел окрестности:
– Это место предназначено для тайных союзов. У каждого здесь есть кто-нибудь, с кем можно пошептаться и поделиться подслушанными новостями, и мне тоже хочется иметь друга. И сказать по правде, Сифэн… если говорить о том, кто сможет добиться успеха при дворе, я бы поставил на вас.
