– Я не знаю, что именно Карлос говорил сыновьям, но он думал, что ты можешь оказаться похожим на твоих братьев. – Наталия смерила его взглядом. – Ты же не похож на них, нет?
– Черт побери, нет.
– Я знала это. – Она коснулась его руки. – Я хочу помочь тебе.
– Как? – Он смотрел, как она водит пальцем по линиям на его ладони. От ее легчайшего прикосновения вся его рука завибрировала до самого плеча. В горле появился комок от невысказанных эмоций.
– Племянники мне доверяют. Пусть они увидят, что ты мне нравишься. Пусть они увидят, что я тебе доверяю. – Наталия подняла на него глаза, их взгляды встретились. – Возможно, они поступят так же.
– Возможно, – прошептал Джеймс, глядя на нее. Он понимал, почему Карлос любил эту женщину. И она только что призналась, что он, Джеймс, ей нравится. – Спасибо.
– Могу я тебя кое о чем попросить?
Он кивнул.
– Можно мне обнять тебя?
– А… да. – Он раскрыл объятия, и она прижалась к нему, ее ухо оказалось у самого его сердца. Он стоял с распростертыми руками, кровь шумела в ушах, и он не знал, что делать. Обнять ее в ответ? Прижать к себе? Потом он почувствовал, как тепло ее тела проникает в него. Это его успокоило, он выдохнул, хотя сам не заметил, что задержал дыхание. И обнял ее.
Наталия издала довольный звук. И после нескольких ударов сердца и нескольких спокойных вдохов прошептала:
– То же самое сердце.
Глава 20
Карлос
Пять лет назад
15 августа
Лос-Гатос, Калифорния
Через несколько недель после того, как Эйми появилась в Мексике и Имельда рассказала мне все, что знала о моей ситуации и о той роли, которую она в этом сыграла, я получил посылку от Томаса. Это был айфон. Эйми загрузила все контакты Джеймса, музыку и фото с его аккаунта в iCloud, когда Томас сказал ей, что этот телефон предназначается для меня. Просто на тот случай, если все это мне пригодится.
Не пригодилось, до этого дня.
Я привез айфон с собой. Наталия сделала нам кофе и, когда айфон зарядился, принялась просматривать контакты Джеймса. Потом она перелистала фотографии.
– Здесь много снимков, на которых вы с Эйми вместе, – произнесла Наталия, отдавая мне айфон. Она скрутила волосы в жгут, и ее внимание переключилось на мой телефон на письменном столе, в котором было множество наших с ней фотографий.
– Эй, – пробормотал я, коснувшись ладонью ее лица и проводя большим пальцем по веснушчатой щеке. Кожа была гладкой, словно дорогое постельное белье. – Я люблю тебя. – Я нежно поцеловал ее, потом прижался лбом к ее лбу. – Тебя.
Наталия кивнула:
– Я знаю. Просто…
– Ты не обязана была приезжать сюда.
– Нет, обязана. Кто-то должен защищать тебя, иначе тебе снова дадут по голове.
Мы оба невесело рассмеялись.
– Ты просматривал снимки?
Я покачал головой. Разглядывание жизни Джеймса на фотографиях было игрой для ума, но играть в нее мне не хотелось.
Наталия отошла от меня и схватила сумочку.
– Я нашла адрес того дома, где ты жил раньше. Мы могли бы поехать туда.
И вот мы уже сидели в машине, припаркованной у дома, соседнего с тем, которым я когда-то владел. Два мальчика играли на лужайке в салки, и женщина, сидевшая на крыльце, была не Эйми.
– Должно быть, она переехала, – предположила Наталия.
По дороге я рассказал ей, что Эйми и Ян недавно поженились. Эту часть моего разговора с Томасом я помнил.
Лоб жгла тупая боль. Я вытащил из кармана аспирин и проглотил две таблетки, не запивая.
Наталия передала мне бутылку с водой.
– Сколько таблеток ты уже выпил с того момента, как я тебя разбудила?
– Шесть, кажется. – Я закрутил пробку и поставил бутылку на центральную консоль в держатель для стакана. – Они не помогают.
– Может быть, тебе следовало поехать в больницу?
– Нет, никаких докторов. Я не хочу, чтобы кто-то еще копался в моей голове. Я не хочу забыть своих сыновей. – Я схватил руку Наталии и поцеловал запястье. – Или тебя.
– Боже, какой ты упрямый. Никаких докторов, но если только твоя головная боль не ухудшится. Договорились?
Я нагнулся к ней и поцеловал.
– Договорились.
Наталия включила зажигание.
– Куда дальше? В кафе?
На часах было 5.56 пополудни.
– Не успеем. Кафе закрывается в шесть.
– И каковы же наши планы?
Я потер лоб и закрыл глаза, спасаясь от приступа пустоты в голове:
– Я подумал о родителях Эйми. Они смогут сказать нам, где она живет. Но мне нужно что-нибудь съесть.
Наталия тронула машину с места.
– Тогда будем считать наш день законченным.
– Какая напрасная трата времени, – пожаловался я, массируя голову.
Наталия с тревогой посмотрела на меня:
– К Тирни поедем завтра. А сегодня я угощу тебя ужином. А потом потру тебе спинку.
– Только спинку?
Наталия фыркнула и игриво ткнула меня в плечо:
– Давай для начала накормим твой желудок, а потом посмотрим, что случится.
* * *
В дверь Тирни я позвонил ближе к полудню. Наталия стояла рядом, наши плечи соприкасались. Я крепко схватил ее за руку. Она погладила мое предплечье. Я ослабил хватку.
– Я нервничаю так же, как и ты. – Она крепче сжала мою руку.
За дверью послышались легкие шаги. После секундного колебания щелкнул замок, и дверь распахнулась. Нас приветствовала постаревшая копия Эйми. Женщина была ниже ее ростом. Голубые глаза, большие и яркие под копной коротких волос с проседью, переместились с меня на Наталию, потом обратно. Пожилая женщина смотрела, не мигая, потом моргнула несколько раз, отступила на шаг назад и ахнула. Руками она зажала себе рот и нос, глаза подернулись слезами.
– Миссис Тирни? – спросил я.
Она убрала руки от лица.
– Джеймс?
Ногти Наталии впились в мою руку. Я посмотрел на нее. Наталия побледнела.
– Карлос. – Я протянул руку.
– Да, разумеется… Карлос. – Миссис Тирни вцепилась в мои пальцы обеими руками. – Карлос, – повторила она, пробуя имя на вкус. – Ты выглядишь иначе… Я бы никогда не подумала… – Она сжала губы, ее подбородок задрожал, и она выпустила мои руки. Потом коснулась волос, спустила на запястье серебряный браслет, который носила, оглянулась через плечо в глубину дома и украдкой смахнула слезы.
