– Совершенно обычное дело, – пробормотала Алия.
Но когда они вошли в Арсенал, у нее отвисла челюсть. Это была просторная шестиугольная комната, накрытая гигантским куполом. На каждой стене висели разные виды оружия: мечи, топоры, кинжалы, посохи, а также штуки с шипами, зубцами и жуткими маленькими колючками, названия которых Алия не знала. Оружие, судя по всему, было расположено хронологически: вверху – самое старое и грубо сработанное; ниже – его современные аналоги более тонкой работы.
– Огнестрельного нет, – заметила она.
Диана посмотрела на нее как на слабоумную.
– Огнестрельное оружие – для трусов.
– Хм-м, – дипломатично протянула Алия. Трусы трусами, но огнестрельное оружие гораздо эффективнее любого другого. Поэтому полицейские и не вооружаются боевыми топорами, когда идут в патруль. «Анти-огнестрельная секта цветоводов-экспертов по выживанию». Может, они просто хиппи, которые коллекционируют оружие?
– Что это? – поинтересовалась Алия и кивнула на посох, увенчанный огромной когтистой лапой.
– Чжуа. Ее используют, чтобы вырывать щиты из рук верховых противниц.
– Выглядит как самая смертоносная швабра мира.
Диана призадумалась.
– Пожалуй, ею можно запугать пол так, чтобы он вымыл себя сам.
Они направились дальше мимо мягких матов на полу и тренировочных манекенов.
– И вы так просто оставляете оружие без присмотра? Это же опасно.
– Оружие разрешается выносить из Арсенала только во время церемоний.
– А если кто-нибудь что-то украдет?
– Как? Все, что ты видишь, принадлежит нам всем.
Алия мысленно добавила к описанию секты новый пункт: «социалисты». Джейсон бы не одобрил. Но ей не хотелось думать о брате и о том, как он, должно быть, волнуется. Или о том, что она может его больше не увидеть, если только не придумает, как сбежать с острова.
Они миновали очередной арочный проем и оказались в комнате поменьше. Свет попадал внутрь через голубое стекло витражного купола, а потому был не таким ярким. Комнату заполняли стеклянные витрины с хитроумно расположенными зеркалами, создающими впечатление, что содержимое витрин парит в потоке голубого света. Они как будто оказались внутри сапфира.
В витринах без всяких табличек и подписей находились костюмы: измятый бронзовый нагрудник и пара потрепанных сандалий; фрагменты стали и кожи – очевидно, какой-то самурайский доспех; тяжелые мехи и вышитые бисером седельные сумки; комбинезон пилота – такие, пожалуй, носили в двадцатые. Впрочем, в истории военной моды Алия была не сильна, Ним наверняка сказала бы точнее. Но когда Алия пригляделась получше, она увидела, что верхняя часть комбинезона изрешечена пулевыми отверстиями. Она вгляделась в тяжелый доспех в соседней витрине. В нем зияла дыра – похоже, от удара копья.
Внимание привлекала еще одна вещь. Форма доспехов, фасон одежды, короны, браслеты, сапоги. Алия застыла на месте. На дороге к городу она видела два или три десятка человек – и среди них ни одного мужчины.
– Минуточку, – сказала Алия. Диана стояла в центре комнаты перед самой большой стеклянной витриной, освещенной белым столбом света из отверстия в куполе. – А мужчины на острове есть?
Диана покачала головой:
– Нет.
– Ни одного?
– Нет.
– Обалдеть! У вас что, секта радикальных феминисток?
Диана нахмурилась.
– Не совсем.
– Вы все лесбиянки?
– Нет, конечно.
– Ты не подумай, это же здорово. Ним лесбиянка. Или би. Она пока не определилась.
– Кто такая Ним?
– Моя лучшая подруга, – сказала Алия и добавила мысленно: «Моя единственная подруга». Джейсон не считается. А с Тео они были скорее приятели, чем настоящие друзья.
– Одним нравятся мужчины, другим женщины, третьим и те и другие, четвертым никто.
– Но где тогда парни?
– Долгая история.
– И как это ты здесь родилась, если на острове нет мужчин?
– Эта история еще дольше.
Диана повернулась назад к витрине, отперла задвижку, помедлила. Осторожно, будто опасаясь, что металл может обжечь, она протянула руку и достала из витрины тонкую золотую тиару с огромным рубином, ограненным в форме звезды.
Алия повидала немало крупных рубинов на светских львицах с Парк-авеню, но ничего подобного она раньше не видела.
– Чья она?
– Думаю, моя. Мама приказала выковать ее, когда я родилась. Но я никогда ее не носила.
– Это настоящий рубин?
Диана кивнула с легкой улыбкой.
– Красный, как Собачья звезда. Меня назвали в честь охотницы Дианы, а родилась я под созвездием Ориона, которому она благоволила. Этот рубин был вырезан из камня, который вставлен в корону моей матери. – Диана кивнула на подвешенную в витрине широкую тиару с рубином еще более крупного размера. – Это камни сердца. Они работают как своего рода компас.
Она вытащила пятиконечный рубин из гнезда и вернула золотой венец на место.
– Надеюсь, никто не заметит.
– Пропажи рубина размером с макарун? Нет, конечно.
Пальцы Дианы скользнули по другим предметам в витрине: широкий золотой пояс, усыпанный красными драгоценными камнями и осколками топаза величиной с ногти Алии; элегантный лук без тетивы и украшенный вышивкой кожаный колчан, полный стрел; пара широких железных браслетов и длинная веревка, свернутая кольцами, как змея.
– Это нам понадобится, – сказала Диана, доставая из витрины лассо. Как только она пристегнула его к бедру, оно ярко сверкнуло, словно было сплетено не из обычных волокон, а из чего-то другого. Диана коснулась одного из железных браслетов. – Когда я была маленькой, мама каждую неделю приводила меня сюда. Она рассказывала мне о каждой витрине, обо всех женщинах, которые живут на острове. Это реликвии, принадлежащие нашим величайшим героиням. Фрагменты их прошлых жизней и сражений, в которых они отстаивали мир на острове. Она рассказала мне обо всех. Кроме себя.
«Должно быть, семейные реликвии», – подумала Алия.
В следующую секунду браслет, которого касалась Диана, шевельнулся.
Алия попятилась и чуть не врезалась в витрину за спиной.
– Что за?..
Металл как будто расплавился. Он выплеснулся из витрины и сомкнулся вокруг запястья Дианы.
– Какого черта?! – выдохнула Алия, когда второй браслет скользнул Диане на другую руку.
Диана, кажется, была потрясена не меньше ее. Она вытянула руки перед собой, словно хирург, который готовится к операции, и с открытым ртом уставилась на браслеты.
