Чарльзу оставалось только примириться с этой новой неожиданной проблемой и терпеть.
К счастью, именно сейчас никаких решений принимать не требовалось. Пока не придет подкрепление, они должны затаиться и ждать.
* * *
Последний час сильно изменил представления Чарльза о природе войны. Настоящая война не имела ничего общего с веселыми парадами на вест-пойнтовском плацу, когда под мерный бой барабанов они вышагивали безупречными колоннами, сверкая начищенными до блеска пуговицами, а на ветру радостно развевались разноцветные флаги. В настоящей войне царили хаос, грязь и смерть. А еще неутихающий страх.
Он вошел в дом, ноги все еще плохо слушались. Внутри была всего одна вытянутая комната с плоским потолком и нишами для сна, в углу стояла железная печь. Пахло порохом и еще чем-то похуже. Чарльз увидел, что на полу лежат два тела, до горла накрытые одеялами; над ними уже роились мухи. Один из убитых – седой пожилой мужчина, – очевидно, был главой семейства. Второй – его старший сын Карл, из-за которого семья не смогла бежать. Чарльз подумал, что отец и сын, скорее всего, погибли снаружи.
Оставалось еще четверо. Миссис Ланцман оказалась измученной маленькой женщиной с родинками на подбородке. Двое ее светловолосых сыновей двигались медленно, как во сне, глаза у обоих смотрели безжизненно. Четвертая – девочка – была, вероятно, еще слишком юна, чтобы испугаться.
Ей было не больше двенадцати. Нежное личико казалось совсем детским, но фигура уже вполне сформировалась. Чарльз увидел, как взгляд Бента остановился на ее зрелой груди, спрятанной за грязным лифом дешевого платья.
Сама девочка этого внимания не замечала, сосредоточенно доставая круглую пулю из кожаного мешка, висевшего на плече. К ее ноге было прислонено длинное ружье. Мушкет Августина, отметил Чарльз, – такими были вооружены австрийские егерские батальоны, и генерал Джо Джонстон тоже выписал из Европы немалое количество.
– Как же нам теперь здесь оставаться, капитан? – сдерживая слезы, сказала миссис Ланцман. – У нас не осталось еды. Мой муж погиб, пытаясь добраться до ручья и принести воды.
– Мы с вами поделимся. И водой тоже. – Бент говорил ровно и уверенно. – Я расставлю людей вокруг дома… – (Чарльз пересек комнату и стал смотреть сквозь маленькое окно в сторону ручья; пальцы его правой руки невольно сжались в кулак), – пока мы ждем подкрепления. Погода наладилась, поэтому они долго не задержатся. Думаю, к вечеру будут здесь.
– Это вряд ли, капитан, – не оборачиваясь, сказал Чарльз.
– Что такое?
– Вам лучше взглянуть на это. Только что прискакали шестеро воинов. Посмотрите – те, что с копьями.
Бент вразвалку подошел к окну и, прищурившись, вгляделся в дальний берег ручья. И вдруг лицо его побелело. Четверо из прискакавших индейцев размахивали высоко поднятыми копьями. На двух были насажены трофеи.
Головы тех солдат, которые уехали в гарнизон.
* * *
Казалось, капитан вот-вот впадет в истерику. Чарльз наблюдал, как он мечется по комнате, невразумительно бормоча себе под нос. Несколько раз он поворачивался, как будто собираясь что-то сказать, но так ничего и не говорил. Глаза его сверкали диким, безумным огнем. Сыновья Ланцманов с недоумением уставились на него, смутно понимая, что происходит что-то неладное. Даже девочка посмотрела на Бента с испугом.
Теперь на счету была каждая секунда.
– Сэр… – начал Чарльз, откашлявшись.
Бент резко развернулся и заорал:
– В чем дело?
– Сэр, я прошу разрешения отправить разведчиков назад, через кукурузное поле. Для нас это единственный путь к отступлению.
Капитан вяло махнул рукой и опустился на табурет:
– Отправляйте.
Когда Чарльз торопливо выходил из дома, капитан по-прежнему сидел неподвижно и смотрел прямо перед собой.
* * *
Минут через двадцать Чарльз вернулся, вид у него был весьма мрачный.
– Они уже выставили своих людей в овраги за полем. Не меньше пятнадцати, как сказал капрал Острандер. Мы окружены.
Почему они не ушли раньше? – спрашивал себя Чарльз, злясь все сильнее. Конечно, он не мог обвинять за этот промах Бента, ведь они ждали, что скоро прибудет подкрепление. Очевидно, двое погибших солдат натолкнулись на одну из этих засад, следы которых обнаружил Досс. У Чарльза снова появилось чувство, что весь их поход был проклят с самого начала.
– Окружены? – Бент отер ладонью вспотевшее лицо. – Значит, надо окопаться и ждать помощи.
– Откуда?! – не выдержал Чарльз.
– Не знаю. Кто-нибудь придет… – Он умолк на полуслове.
– Но, капитан, – неожиданно сказала девочка, – а еды хватит?
Миссис Ланцман покачала головой:
– Тише, Марта. Не надо задавать солдатам вопросы. Они лучше нас знают.
– Да. Совершенно верно, – кивнул Бент с тем же отсутствующим видом и снова как будто обмяк.
Чарльз больше не мог этого выносить.
– Послушайте меня… – сказал он.
Бент резко повернул голову, во влажных глазах вспыхнул гнев. Чарльз обращался не к старшему по званию, а ко всем остальным в комнате.
– Мы должны признать, что оказались в сложном положении, – продолжал Чарльз. – Противник превосходит нас численно, и из гарнизона на помощь никто не приедет. Очень скоро команчи будут готовы напасть на нас. Не думаю, что кому-то хочется просто сидеть и ждать, пока всех не перебьют. Или захватят в плен, – добавил он, бросив взгляд на Марту, и миссис Ланцман прекрасно его поняла.
– И что вы предлагаете? – рявкнул Бент.
– Продержаться до темноты, а потом попробовать прорваться. Я придумал, как отвлечь…
– Нет! – завизжал Бент, вскакивая и с грохотом опрокинув табурет.
Когда визг затих, Чарльза вдруг охватило странное чувство, будто он собирался шагнуть в пропасть, что, по сути, так и было. Но что еще ему оставалось? Бент совершенно потерял контроль над собой и был не способен принимать решения.
– Простите, сэр, но отступление – это единственный выход.
Лицо капитана снова налилось кровью. Он вдруг схватил стоявший рядом небольшой столик, отшвырнул его в сторону, а потом резко повернулся к Чарльзу:
– Вы что, вздумали спорить со мной? Сомневаетесь в моих полномочиях?
– Если вы намерены остаться здесь, капитан, то, пожалуй, да.
– Лейтенант… – Бент глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, но голос не слушался его. – Вы больше не произнесете ни слова! Это приказ. Выйдите и ждите, пока я вас не позову!
Чарльз не хотел, чтобы все зашло так далеко, и уж точно не хотел доказывать, кто из них главнее. В такой трудный момент им бы следовало объединиться, чтобы спасти остальных. Но разве можно убедить безумца?
