Купер разрывался между делами Демократической партии и верфью на Джеймс-Айленде. Он уверял, что строительство «Звезды Каролины» начнется в начале будущего года. Орри решил лично доставить эти новости Джорджу. Он скучал по своему лучшему другу и очень хотел повидаться с ним.
Когда о его планах узнала Бретт, она тут же стала упрашивать брата взять ее с собой в надежде, что из Пенсильвании он проводит ее до Сент-Луиса, где она могла бы встретиться с Билли. Орри вовсе не обрадовала перспектива столь длительного путешествия, но он понимал чувства сестры и после небольшого препирательства сдался.
Однако уже скоро он пожалел о своем решении. Когда в Северной Каролине им пришлось делать первую пересадку, Орри спросил у служащего на станции о расписании.
– Нету его у нас, – буркнул тот с гнусавым деревенским выговором.
– Тогда не могли бы вы, по крайней мере, сказать, когда наш поезд прибывает в…
Но служащий, не дослушав его, отвернулся в своем окошке и так ничего и не ответил.
Орри вернулся к скамье, где сидела Бретт.
– Похоже, здесь не любят вопросов, – сказал он. – А может, им просто не нравятся южнокаролинцы.
В Северной Каролине было много противников рабства, и служащий, возможно, узнал акцент Орри.
На следующей пересадочной станции носильщик-негр – из освобожденных рабов – умудрился уронить один из саквояжей Бретт, причем именно тот, где лежало несколько хрупких подарков для Хазардов и с которым Бретт попросила быть поаккуратнее. Случилось это, когда негр снимал саквояж с верхней полки. Бретт, чуть не плача, развернула стеклянного пеликана, которого она купила для Констанции. Фигурка разбилась на три части.
– Виноват, мэм, извините покорно, – пробормотал носильщик, однако Орри показалось, что в глазах негра сверкнул злорадный огонек.
В Виргинии, на станции Питерсберг, в поезд зашел новый кондуктор. Орри показал ему билеты со штампом железной дороги Чарльстона, и кондуктор сразу повел себя заметно развязнее.
– Пересадка в Вашингтоне, потом в Балтиморе, – сообщил он с интонацией, выдающей уроженца Новой Англии.
– Спасибо, – кивнул Орри. – У нас семь мест багажа. Я смогу найти носильщика на вашингтонском вокзале?
– Вот чего не знаю, того не знаю. Я никакого отношения к носильщикам не имею. Может, вам стоило взять с собой одного из ваших черных рабов?
Орри встал, распрямившись во весь рост. Он был на добрых три дюйма выше кондуктора, который мгновенно подрастерял всю свою агрессивность.
– Я возмущен вашей грубостью, – сказал Орри. – Мне кажется, я не сделал ничего такого, чтобы заслужить ее, если только… – он помахал билетом, – вы не считаете, что любой южанин должен выслушивать ваши оскорбления.
– Пожалуйста, Орри! – прошептала Бретт. – Не устраивай сцен!
Кондуктор воспользовался возможностью сбежать.
– Я пришлю носильщика! – крикнул он, исчезая за дверью вагона первого класса.
Больше они его не видели. И носильщика тоже не дождались.
* * *
Освещенный мягким осенним солнцем, поезд двигался в сторону Ричмонда, вздрагивая и покачиваясь из стороны в сторону на стыках рельсов.
– Почему у нас столько неприятностей? – поинтересовался Орри, глядя в грязное окно. – Может, я что-то не так делаю?
Бретт закрыла «Повесть о двух городах», самую модную книгу этого года.
– Нет, просто ты говоришь с каролинским акцентом.
– Ты уверена, что я не страдаю манией преследования?
Бретт покачала головой:
– Я обратила внимание, что отношение к нам заметно изменилось. Оно совсем не похоже на то, к которому мы привыкли в Ньюпорте. Там люди были дружелюбными. Теперь они другие.
– Но ведь и Виргиния, и Северная Каролина – тоже Юг!
– Да, но не хлопковый Юг. В обоих этих штатах очень много мужчин и женщин, которые больше похожи на янки, чем на южан. В этом разница.
Она вернулась к чтению. Враждебность, с которой они столкнулись, не только встревожила Орри, но и сильно задела его. Всю дорогу до Балтимора он был мрачен и молчалив.
От «Камден-стрит»
[20] им пришлось доехать до другой станции, с которой уходили поезда железной дороги Филадельфия-Уилмингтон-Балтимор. Бретт наслаждалась поездкой в кебе, а вот ее брат был слишком голоден, чтобы с любопытством смотреть по сторонам. До посадки на следующий поезд Орри необходимо было где-нибудь поесть.
Железнодорожные чиновники постоянно обещали, что вагоны-рестораны скоро появятся в каждом составе, но пока они попадались чрезвычайно редко. Других вариантов было не так уж много, и все они оставляли желать лучшего. Пассажир мог либо купить что-нибудь у разносчиков, бегавших вдоль составов, либо, собравшись с духом, зайти в грязный вокзальный ресторан с дурным обслуживанием. В Балтиморе Орри выбрал последний вариант.
Он открыл перед Бретт входную дверь. Приподняв юбку, девушка уже хотела шагнуть через порог, но сначала оглядела зал. В ресторане были одни мужчины. Несколько из них сразу бросили в ее сторону нахальные, почти оскорбительные взгляды. Орри тут же ощетинился. Бретт покачала головой:
– Орри, я, вообще-то, не голодна. Я посижу здесь на скамейке и подожду тебя. Все в порядке.
Орри отвел ее к скамье и вошел в ресторан. Отовсюду слышались громкие разговоры. Он поискал глазами пустой столик и сел.
Когда подошел официант, Орри заказал копченую свинину с тушеной репой и кукурузные лепешки. Потом достал маленькую Библию, которую почти всегда носил с собой в последнее время. Ему нравилось перечитывать Песнь песней Соломона – многие строки напоминали ему о Мадлен. После пикника в честь годовщины свадьбы Эштон он с ней не разговаривал. Да и тогда их разговор получился коротким, сухим и несвязным. Мадлен словно пребывала в каком-то своем мире. Когда Орри спросил у Джастина, не больна ли она, тот в ответ лишь загадочно улыбнулся.
Орри склонился над открытой Библией. Через несколько минут официант со стуком поставил перед ним тарелку, а кофе даже пролил на стол. Орри промолчал.
Он попытался читать за едой, но не мог сосредоточиться – голоса за соседним столом звучали слишком громко. В конце концов он закрыл книгу, откинулся на спинку стула и прислушался.
– Да все эти треклятые южане только и талдычат что о своем отдельном правительстве! – Голос принадлежал самому старшему из трех сидевших за столом, костлявому мужчине с седыми бакенбардами. – По мне, так пусть заполучат его. Пусть сядут в свою дырявую лодку и потонут вместе с ней.
– Э нет! – вступил в разговор кривоносый мужчина хамоватого вида, похожий на коммивояжера. – Любого, кто выступает за это или даже просто предлагает такое, следует вздернуть повыше, чтобы все видели, как выглядит предатель!
