Жесткий и коварный полководец, Санта-Анна, которому теперь уже исполнилось пятьдесят два, имел такую богатую биографию, что без напечатанного списка его заслуг было бы трудно вспомнить, сколько раз он переходил от одной воюющей стороны к другой. Он служил Испании, еще будучи совсем молодым офицером, потом переметнулся к бунтовщикам, восставшим против родной страны. В разное время побывал и военным министром Мексики, и президентом, и диктатором. Одержал кровопролитную победу у крепости Аламо, потом проиграл сражение при Сан-Хасинто, где был с позором захвачен в плен, когда пытался бежать, переодевшись в грязный солдатский мундир и войлочные туфли.
В Тампико, защищая свою страну от очередной попытки испанского завоевания, этот самозваный Наполеон Запада потерял ногу. Нога эта впоследствии хранилась как святыня и была выставлена на всеобщее обозрение в Мехико, пока генерал обладал властью, а потом, когда удача изменила ему, толпа поволокла ее по улицам города. Этот человек уж точно умел выживать в любых ситуациях, подумал Джордж. Санта-Анна всегда держал нос по ветру, и ничто не подтверждало этого лучше, чем нынешний пограничный конфликт.
В 1836 году, как проигравшая сторона, Санта-Анна лично подписал мирное соглашение, по которому Рио-Гранде признавалась границей независимого Техаса. И вот теперь он заявлял, что, хотя его имя действительно стоит на этом документе, других подписей там нет. Иными словами, мексиканское правительство его не утверждало. А следовательно, Мексика имеет полное право не признавать это соглашение и сражаться за спорные территории. Разумеется, под командованием Санта-Анны.
Джордж попытался поговорить об этом с Орри, но не увидел на его лице никакого интереса. Он никак не мог понять, почему у друга такой печальный вид, пока наконец не вспомнил, что Мадлен Ламотт родом из Нового Орлеана. Джордж тут же заявил, что хочет поскорее вернуться на пароход, чтобы написать письмо домой.
Орри с радостью согласился. Как только они повернулись к городу спиной, настроение его заметно улучшилось.
Пароход пересек залив и направился в сторону устья Рио-Гранде. Внезапный шторм, вполне обычный для этого времени года, но нынче особенно яростный, повредил гребное колесо, вынудив капитана встать на якорь у острова Святого Иосифа для ремонта. Всех пассажиров-военных на баржах переправили на берег, в Корпус-Кристи. Иногда это место называли еще фактория Кинни, располагалось оно на западном берегу реки Нуэсес и представляло собой жалкую дыру примерно из сорока жилых домов и лавок.
На пару часов друзья разделились и отправились гулять поодиночке. Орри был очарован красотой песчаного побережья Техаса. Проходя по утопающей в грязи главной улице городка, он с удивлением увидел полдюжины антилоп, пасущихся за некрашеными домишками. Какой-то лавочник предупредил его, что здесь надо остерегаться тарантулов, и Орри со всей серьезностью поспешил рассказать об этом Джорджу, когда они снова встретились. Однако его друга интересовали совсем другие формы жизни. Только вот наблюдения его оказались весьма неутешительны.
– Я видел всего одну девушку! Да и ту с таким лицом, что без слез не взглянешь! Может, вечером больше повезет?
– Где?
– На приеме. Местные решили устроить его для несчастных военных, оказавшихся здесь не по своей воле. Если я в самое ближайшее время не смогу обнять за талию какую-нибудь особу женского пола, клянусь, я за себя не ручаюсь.
* * *
Прием проходил в большом амбаре фактории полковника Кинни. Повсюду были развешены фонари, к потолочным балкам прикрепили несколько побитых молью флагов. Дополняли праздничную обстановку свежая солома на грязном полу, скрипач и внушительный стол на козлах, заставленный блюдами с домашними тортами, пирогами и фруктовыми пирожными. В центре стола стояла огромная чаша с пуншем, для которого явно не пожалели виски. Всего на прием явилось около восьмидесяти офицеров и сержантов и примерно половина такого же количества горожан. Женщин было всего семь, а привлекательных – и вовсе одна. Разумеется, ей доставалось почти все внимание.
И она того стоила. Это была стройная, очень высокая девушка лет двадцати с небольшим. У нее были восхитительные ярко-рыжие волосы, белая, как взбитые сливки, кожа, а таких синих глаз Джордж не видел никогда в жизни. Его не смутили ни ее рост, ни то, что ее сразу окружили с десяток офицеров.
И среди них – майоры и полковники. Уж они-то сразу поставили бы его на место, решись он на прямую атаку. А значит, врага следовало обойти с фланга. Когда заиграл скрипач, Джордж подошел к чаше с пуншем, улыбаясь и знакомясь с горожанами. Через пять минут он знал все, что ему было нужно, и разработал план.
Вскоре он уже направлялся к стоявшему в больших открытых дверях мужчине в штатском – и неспроста. Прежде чем подойти к нему, он добрых полчаса отчищал грязь со своих светло-синих брюк и полировал рукоять офицерской сабли и резьбу на ножнах.
У высокого статного человека в старомодном костюме из черного сукна, на которого Джордж так хотел произвести впечатление, было красноватое лицо, вздернутый нос и короткие непослушные волосы – уже больше седые, чем рыжие. Подойдя ближе, Джордж приветствовал его, подняв свой бокал с пуншем.
– Чудесный вечер, сэр. Вы, техасцы, умеете принять гостей.
– В военное время, лейтенант, – насмешливо ответил мужчина, – патриотизм иной раз берет верх над осмотрительностью.
– Простите, сэр, я не совсем понимаю вас.
– Общественное мнение о военных в Корпус-Кристи очень и очень невысокое. Армия Закари Тейлора останавливалась здесь по пути к Рио-Гранде. Этого опыта городу не забыть. К счастью, техасцы умеют постоять за себя… и за своих дочерей.
Он похлопал ладонью по огромному револьверу в кобуре, висевшему у правого бедра. Дуло было чуть ли не в фут длиной. Джордж решил, что это кольт «патерсон», скорее всего, тридцать шестого калибра.
– О, так вы сегодня пришли сюда с дочерью?
Краснолицый бросил на Джорджа веселый взгляд:
– Я этого не говорил, приятель. Но вы, очевидно, уже и так все знаете. Поэтому вы подошли ко мне?
От неожиданности Джордж застыл, но потом рассмеялся.
– Я-то решил, что придумал чертовски хитроумный план, – сказал он. – Да, сэр, вы правы. Я понял, что у меня мало шансов познакомиться с ней, когда вокруг вьется целая армия поклонников. А вот если вы меня представите, у меня появится небольшое преимущество.
– Может, вы и не слишком хитры, зато умны. Но я не могу вас представить, пока не узнаю вашего имени.
– Лейтенант Джордж Хазард, Восьмой пехотный полк.
Его собеседник протянул руку:
– Патрик Флинн. Родился в Каппаморе, графство Лимерик, но теперь я вроде как техасец. Я здесь достаточно долго прожил. Приехал через год после того, как полковник Кинни открыл тут свою факторию. И в тот же год потерял жену, но мы с Констанцией сумели наладить жизнь… хотя здесь так мало юридических дел, что и блоха не выжила бы.
