– Ну вот, – продолжал Орри, – похоже на то, что он сбежал.
В наступившей тишине в столовую вошла служанка с подносом, на котором стояли блюдо с печеньем и горшочек дикого меда. Джордж вспомнил эту девушку. В прошлый его приезд она излучала радость и весело шутила со всеми. Но этим утром она ни разу не подняла глаз, старательно опускала голову и ступала почти бесшумно.
Когда служанка вышла, он снова услышал взволнованные голоса, на этот раз за окном, которое было слегка приоткрыто. Слуги стояли возле здания кухни и оживленно разговаривали. Никто не смеялся. Преступление одного из рабов считалось общим. Но встревожены были не только рабы. В столовой разлитый в воздухе страх ощущался почти так же сильно, как запах горячего печенья.
– Папа, что случилось? Почему все уже встали?
От неожиданности все вздрогнули. В коридоре стояла Бретт в ночной рубашке, с серьезным лицом.
– Один из ниггеров сбежал. Но мы его поймаем. Возвращайся в постель.
– Кто сбежал, папа?
Тиллет хлопнул по столу:
– Вернись в свою комнату!
Бретт убежала. Джордж прислушался к топоту ее босых ног по ступеням лестницы. Кларисса поерзала на стуле. Потом сложила руки и устремила неподвижный взгляд на полированную поверхность стола. Орри нервно вышагивал взад-вперед перед окнами.
Рассвет почти разогнал туман. Тиллет с силой потер ладонями щеки и глаза. Джордж жевал печенье, чувствуя замешательство. Почему трое взрослых людей так расстроены бегством одного человека? Ведь он просто обрел свободу. Неужели свобода настолько неприемлема для них? Но разве предки Тиллета Мэйна не боролись за освобождение от британского владычества в этом самом штате?
Впрочем, он очень быстро понял, что все его вопросы глупы и неуместны. Мэйны сражались за свободу для белых, то есть за нечто возвышенное и благородное. Свобода же для черных была совсем иного рода. Она пугала не только сама по себе, но и в связи с ее возможными последствиями. Джордж наконец начал немного понимать, почему южане жили словно между молотом и наковальней. Рабство держало их же самих мертвой хваткой. Никому из рабов не позволялось бежать по единственной причине: если бы это удалось одному, то следом могли попытаться и тысячи других. Мэйны и им подобные стали пленниками той самой системы, из которой извлекали выгоду. Джорджу было жаль семью Орри, но впервые он испытал еще и презрение к этим людям.
За окном раздалось конское ржание. Тиллет вскочил. По подъездной дороге к дому направлялся Салем Джонс. Через мгновение надсмотрщик уже стремительно входил в столовую. Вид у него был веселый, но когда он обратился к хозяину, то улыбку тщательно скрыл.
– Пока что никаких следов этого черномазого. В последний раз его видели вчера, примерно на закате. Я обыскал его хижину. Теперь понятно, почему от него было столько неприятностей.
Он бросил быстрый сумрачный взгляд на Клариссу. Сама она ничего не заметила, потому что была занята своими мыслями, а вот Тиллет заметил.
– О чем ты говоришь? – спросил он.
Джонс сунул руку за пазуху:
– Вот о чем. Это было спрятано в тюфяке Приама. – Он бросил на стол грязную истрепанную книжку. Все столпились у стола, чтобы посмотреть на нее. – Думаю, он читал ее, перед тем как сбежать. Бьюсь об заклад, именно эта книженция и помогла ему додуматься до такого. Мол, как плохо с ним здесь обращаются и прочее, – многозначительно добавил Джонс.
– Я думал, рабов не учат читать, – сказал Джордж.
– Обычно не учат, – кивнул Орри.
– Для Приама мы сделали исключение, – проговорил Тиллет, избегая взгляда жены. – Миссис Мэйн считала, что в детстве он проявлял большие способности. И вполне мирные намерения. Возможно, насчет первого она была права, но что до второго… Я, конечно, тебя не виню, Кларисса. – Он наконец посмотрел на жену, и его пронзительный взгляд сказал как раз об обратном. – Я разрешил учить Приама грамоте, – продолжал он. – Это была непростительная ошибка. – Он повернулся к Джорджу. – Думаю, теперь вы понимаете, почему Юг должен иметь законы, запрещающие образование для негров. Даже в Библии, если ее неверно истолковывать, можно найти источник бунтарских идей.
– Но кто принес это чтиво на плантацию? – спросил Орри, взяв в руки книгу в мягкой обложке.
– Не знаю, – покачал головой Тиллет. – Но ты должен проследить, чтобы ее сожгли.
К этому моменту Джордж уже узнал книгу. В их домашней библиотеке несколько лет назад был один экземпляр. Называлась она «Американское рабство как оно есть» и была издана преподобным Теодором Уэлдом в 1839 году. На обложке книги стояла эмблема Американского антирабовладельческого общества из Нью-Йорка. В сборник входило краткое изложение законов о рабстве, свидетельства бежавших рабов и вызывающие осуждение цитаты из высказываний южных рабовладельцев, пытавшихся защитить систему и преуменьшить или вовсе отрицать дурное обращение с черными. Джордж слышал, как его сестра Вирджилия говорила, что труд Уэлда – самый важный и влиятельный документ против рабства из всех, что были опубликованы в Соединенных Штатах.
– Искать виноватых, конечно, полезное занятие, Тиллет, – сказала Кларисса, – но что ты собираешься делать прямо сейчас?
Не успел он ответить, как снова заговорил Салем Джонс:
– Я расспросил сестру Приама, хотя и без особого толка. Она напугана. И что еще хуже – ничего не знает. Даже если бы она и хотела сказать что-нибудь полезное, то не смогла бы. Я спрашивал, куда мог отправиться ее брат, и она повторяла только одно слово: Север. Думаю, она говорила правду. По моему скромному мнению, у нас нет выбора. Чтобы найти этого ниггера, нам необходимо сообщить всем соседям, оповестить округу и организовать особые конные патрули.
– Вооруженные патрули? – заметно волнуясь, уточнил Тиллет.
– Вне всякого сомнения, сэр. К сожалению, это необходимо.
А этот изувер, похоже, только рад всему происходящему, подумал Джордж.
Тиллет нервно провел ладонью по лбу.
– Ни разу за всю историю Монт-Роял, – сказал он, – Мэйны не обращались за помощью особых конных патрулей. Ни один из моих людей не убегал за всю мою жизнь. Ни один! – Он посмотрел на Джорджа с болью и мольбой, однако тот, чувствуя растерянность и досаду одновременно, отвел взгляд.
Лицо Тиллета окаменело.
– Но ты прав, Джонс, – сказал он. – Видимо, последний урок прошел для Приама даром. Его необходимо наказать в назидание другим.
– Согласен, – кивнул Орри с едва заметным сомнением в голосе.
Джордж смотрел на друга, не веря собственным ушам. А Джонс, даже не пытаясь скрыть охотничье нетерпение, стремительно вышел из комнаты.
* * *
Пару часов спустя Орри и Джордж уже направлялись к железнодорожной станции. Они почти не разговаривали. Орри ехал первым, выбирая знакомые проселочные дороги и лесные тропы. На нем был фрак для верховой езды, не новый, но явно отменного качества. У правого бедра висела кобура с револьвером Джонсона.
