– Теперь, когда Джордж, к счастью, уже дома, мы должны внести перемены в управление компанией. С этого времени, Стэнли, ты и твой брат будете нести ответственность в равной степени. Твой черед тоже придет в свой срок, Билли, не волнуйся.
Стэнли пытался улыбаться, но лицо у него было такое, словно он откусил лимон.
– Так как наша семья увеличивается, – продолжала Мод, – и все мы, пожалуй, не сможем жить под одной крышей, здесь нам придется тоже кое-что изменить. Этот дом отныне будет принадлежать Стэнли и Изабель. Я буду жить с вами, Билли и Вирджилия тоже, какое-то время. – Ее взгляд остановился на Джордже, когда она взяла с каминной полки документ, которого он прежде не заметил. – Твой отец очень хотел, чтобы у тебя был собственный дом. Считай это его свадебным подарком тебе и твоей невесте. Это акт передачи тебе части земли, которой мы владеем. Участок большой, совсем близко отсюда. Твой отец подписал эту бумагу за два дня до того, как с ним случился удар. Построй дом для Констанции и ваших будущих детей, дорогой. Мы тебя любим и желаем всего наилучшего.
Глаза Джорджа наполнились слезами, когда он принимал из рук матери бумагу. Билли радостно захлопал в ладоши. Стэнли и Изабель присоединились к нему, хотя и без энтузиазма. Джордж вполне их понимал. Стэнли был не из тех, кто готов делиться лидерством в семье, даже с братом, то есть тем более с братом, которого он считал неопытным и легкомысленным.
* * *
Констанция с отцом приехали на Север в конце марта, а в один из теплых дней начала апреля молодые люди поженились. К этому времени Джордж уже три месяца занимался своими новыми обязанностями.
В юности Джордж иногда выполнял разные задания на заводе Хазарда, но теперь он смотрел на все глазами управляющего, а не скучающего мальчишки, которому хотелось поскорее сбежать отсюда. Он целые дни проводил возле печей, у кричного горна или у прокатного стана, знакомясь с рабочими и надеясь показать им, что ему можно доверять. Он задавал много вопросов и внимательно выслушивал ответы. А если вдруг обнаруживалась какая-нибудь проблема, Джордж тут же делал все, чтобы ее решить.
Много ночей он провел без сна, читая до самого рассвета. Он изучил всю переписку компании, продирался сквозь сложные металлургические справочники и технические брошюры. Его любопытство раздражало Стэнли, но ему было все равно. То, что он прочитал, не только многому его научило, но и приводило порой в бешенство. Все говорило о том, что, когда бы их отец ни предоставлял Стэнли право что-нибудь решать, брат всегда выбирал самый безопасный путь. К счастью, Уильям Хазард передавал старшему сыну не слишком много полномочий. Иначе, как теперь Джордж уже точно понимал, их компания давно бы скатилась на уровень XVIII века.
Джордж нашел время и на то, чтобы пригласить из Филадельфии архитектора, чтобы тот осмотрел место, где будет строиться дом, и составил проект. В то время были очень популярны виллы в итальянском стиле. Архитектор предложил построить именно такую – асимметричное здание в форме буквы L, с изящной смотровой башенкой на углу. Эта башенка, или бельведер, натолкнула и на название для будущего каменного особняка; как объяснил архитектор, слово «belvedere» означало «прекрасный вид», и вид из окон будущего дома действительно обещал быть восхитительным. Когда приехали Флинны, как раз завершалась закладка фундамента.
Констанция быстро заметила пренебрежительное отношение Изабель, но улыбалась и не падала духом. А Орри, если и почувствовал себя оскорбленным поведением Вирджилии во время свадебных торжеств, никак этого не показал. На медовый месяц новобрачные уехали в Нью-Йорк. Семейный экипаж провез их мимо старой фактории, давшей городу половину его названия, но Джордж и Констанция не видели ничего вокруг. Всю дорогу до Нью-Йорка они ни на секунду не могли разомкнуть объятий. До этого им удалось провести лишь одну блаженную ночь вместе в Истоне, после чего за Орри спешно был отправлен посыльный, и в тот же день произошла одна из его первых крупных ссор с братом.
Из-за огромного давления, создавшегося внутри, взорвалась одна плавильная печь; такие случаи бывали не так уж редки. Под обломками погибли двое рабочих. Внимательно осмотрев место происшествия, Джордж пришел в контору и налетел на брата:
– Почему чугунные полосы не были скреплены в штабеля? Из всех документов следует, что на это выделялись деньги.
Стэнли выглядел бледным и измученным. Когда он заговорил, в его голосе слышалось раздражение.
– Это была отцовская идея, не моя. После его смерти я отменил укладку. Отгрузка немного снизилась. На мой взгляд, сейчас мы не можем себе это позволить.
– А две человеческие жизни и семьи, оставшиеся без отцов, мы можем себе позволить? Я хочу, чтобы полосы, как и прежде, скреплялись в штабеля. Я напишу приказ.
– Не уверен, – попытался возразить Стэнли, изображая возмущение, – что у тебя для этого достаточно полномочий.
– Как бы не так! Твои полномочия превышают мои только в одном – ты подписываешь банковские документы. Так что штабеля будут. И еще мы выплатим каждой семье по тысяче долларов.
– Джордж, это уже полная чушь!
– Нет, если ты хочешь иметь хороших рабочих. Нет, если мы хотим спокойно спать по ночам. Ты подпишешь эти чеки, Стэнли, или я соберу сотню человек и устрою осаду твоего дома, пока ты этого не сделаешь.
– Черт знает, что за начало… – пробормотал Стэнли, но все же подписал оба чека, когда Джордж принес их.
А к тому времени, когда он сообщил Мод о планах скреплять штабеля чугунных полос защитными связками, он уже был уверен, что идея принадлежит ему самому.
* * *
В ноябре 1848 года Закари Тейлор выиграл президентские выборы. В том же месяце закончилось строительство Бельведера, и Джордж с Констанцией, которая была уже на большом сроке беременности, переехали в него. Вскоре на их кровати под пышным пологом на свет появился Уильям Хазард Третий.
Супруги полюбили свой новый дом. В первую очередь Констанция обустроила детскую, потом наполнила остальные комнаты дорогими, но удобными вещами, основным назначением которых было приносить пользу, а не только радовать глаз. А вот Стэнли и Изабель, напротив, содержали свой дом так, словно это был музей.
Каждое серьезное решение Джордж обсуждал с Констанцией. Она ничего не знала о производстве железа – во всяком случае, поначалу, – зато обладала острым практичным умом и очень быстро училась. Джордж признался жене, что боится потерпеть неудачу, действуя в некоторых вопросах слишком быстро, даже безрассудно, руководствуясь только догадками и интуицией. Просто он точно знал, что иначе ничего не добиться, и Констанция была согласна с ним.
Вскоре растущая сеть американских железных дорог стала потреблять все рельсы, которые производил их завод, работая круглосуточно, и это несмотря на неблагоприятную экономическую обстановку. Однако Джорджу по-прежнему приходилось сражаться с братом ради каждого нового шага, даже если выгода была очевидной.
– Бога ради, Стэнли, мы же находимся в самом центре главного региона страны по запасам каменного угля, а ты словно не замечаешь этого! В Британии Дерби уже полтораста лет используют кокс в домнах, а тебе по-прежнему это кажется слишком смелым экспериментом?
