– Видимо, сперва нужно сколотить капиталец, а потом уж озадачиваться воспроизводством наследника.
Оксана, никак больше на это не реагируя, заварила нам чай и удалилась в комнату, где, как я отлично знала, сейчас начнет бурную переписку со своими воздыхателями. Один будет выносить ей голову, требуя подтвердить, что он гениален и его просто не ценят, а второй постарается как можно скорее избавиться от ее претензий и упреков в невнимательности, и это закончится скандалом.
Я же за это время переоделась в Оксанкин халат, забралась с ногами на стул и снова закурила, глядя, как Сева наливает чай, держа в одной руке сигарету, а в другой – заварочный чайник. Наконец он тоже уселся поудобнее и начал:
– Скажи, Эдуард Алексеевич Драгун – это не твой родственник?
Севина невнимательность к деталям и забывчивость всегда меня удивляли. Как можно быть журналистом и так игнорировать мелочи? Отчество мое – Эдуардовна, так что вероятность отцовства персонажа практически стопроцентная, ведь не Иван же Иванов.
– Сева, ну, ты как маленький, ей-богу. Конечно, это мой отец, о котором я, правда, сто лет не слышала. – Я произнесла эту фразу и даже удивилась, что ничего не испытываю. Но я много лет назад вычеркнула отца из своей жизни точно так же, как поступил и он с нами, так что жалеть и переживать не о чем.
Сева пару секунд ошарашенно смотрел на меня, потом хлопнул себя по лбу и захохотал:
– Слушай, а ведь правда! Ты же Эдуардовна! Да, это я, конечно, выдал…
– А в связи с чем ты интересуешься?
– Да мне тут материал подкинули о вложениях западных бизнесменов в наши предприятия и фирмы, и меня фамилия зацепила.
– Да? И во что же вкладывается мой дражайший папаша? – без особого интереса спросила я, делая глоток чая.
– В медицинское оборудование.
А вот это уже интересно… и сердце мое сильно забилось где-то в районе горла.
– А название фирмы?
– «Медгарант».
Приплыли… Именно с «Медгарантом» у меня был заключен весьма выгодный договор на поставки оборудования для клиники, и посоветовал мне эту фирму Грушин. Интересно, знал ли Антон Петрович о том, кто вкладывает деньги в эту контору? И вообще сейчас вся ситуация с моей клиникой стала казаться мне слишком уж странной. Я так легко получила все, о чем мечтала… И еще более странно, что теперь я могу так же легко все это потерять.
– Сева, а ты мне не покажешь материал, что тебе подбросили?
– Если хочешь, покажу, конечно, но ты ведь понимаешь, что обсуждать это ни с кем не надо?
– Я тебя когда-нибудь подводила? – и добавила про себя: «Ну, за исключением того, что знаю об изменах твоей жены и молчу, хотя мне невыразимо стыдно и тяжело смотреть тебе в глаза».
Сева засмеялся:
– Конечно, нет. Сделаем так. Я тебе дам распечатку, ты здесь все это прочитаешь и тут же забудешь, что видела какие-то бумаги, да?
– Ну, разумеется.
Мы допили чай, выкурили еще по сигаретке, и я взглянула на часы – оказывается, посиделки затянулись до половины первого. Если я хочу прочитать то, что покажет мне Сева, и хоть немного выспаться, надо бы пойти в постель.
Из спальни выплыла недовольная чем-то Оксана, явно желавшая обсудить это со мной, но у меня уже не было сил на такие беседы. Постелив постель на диване в большой комнате, я забралась под одеяло с небольшой пачкой распечатанных на принтере документов, сопровождавшихся текстом листах на пяти. С первых же строк становилось понятно, что речь идет действительно о моем отце Эдуарде Алексеевиче Драгуне, уехавшем на ПМЖ в Швейцарию – надо же, а ведь мы и не знали, в какую именно страну эмигрировал папенька. Швейцария, значит… Ну-ну, сбылась мечта о европейских ценностях. Только какого, простите, черта он продолжает зарабатывать деньги здесь? И каким образом может быть связан с Грушиным? Потому что я никогда не поверю в случайности и совпадения, я для этого видела слишком много дерьма в жизни.
К счастью, никакого криминала, судя по документам, в деятельности моего отца не было, обычный бизнес по поставкам медицинского оборудования. Кстати, всем приобретенным я была довольна, надо признать. Ладно, пусть живет. Но я все-таки должна выяснить правду. Осталось только придумать, как вывести Грушина на разговор. Ну, и как вообще с ним встретиться – живет он теперь в столице, в родные края заезжает крайне редко, и связь мы с ним не поддерживаем. Но ничего, придумаю что-то. Потому что все эти совпадения мне очень не нравятся и кажутся подозрительными и почему-то опасными.
Матвей
Он провел почти бессонную ночь, ворочаясь с боку на бок в постели и никак не умея отделаться от мыслей о Вике. Матвей то и дело садился, обхватывал голову руками, словно хотел вытрясти из нее образ бывшей возлюбленной, но никак не мог. Ему казалось, что даже постель хранит запах ее туалетной воды, хотя после разрыва с Викой он вынес все постельное белье на ближайшую помойку и купил новые комплекты. Он уничтожил все, что могло так или иначе напомнить ему об этих двух годах, но убить собственную память так и не сумел.
Они познакомились в компании, куда Вика пришла с кем-то из девушек друзей Матвея, он даже не понял, с кем именно. Просто увидел невысокую брюнетку с яркими синими глазами, веселую и эффектную, хоть и не совсем модельных параметров. Весь вечер Матвей не сводил с Вики глаз, но так и не решился подойти и заговорить и, видимо, так и ушел бы ни с чем, если бы девушка не подошла к нему сама.
– А нас, кажется, не познакомили? – сказала она низким грудным голосом и улыбнулась. – Я Вика.
– Матвей, – буркнул он, чувствуя, что краснеет, и благодаря природу за то, что уже достаточно стемнело и этого не будет заметно.
– А вы хирург, да?
– Хирург. А вы?
– А я в банке работаю.
– И как? Нравится?
– Ну, вы еще спросите, знаю ли я, как его правильно ограбить, – рассмеялась девушка, чуть запрокинув голову. – Это самый популярный вопрос после того, как я озвучиваю место работы, – объяснила она, заметив, что Матвей не понял шутки.
– Нет, не спрошу, мне это ни к чему.
– Тогда можно я спрошу? Вы какой хирург?
Как раз в это время Матвей начал переквалификацию и занялся пластической хирургией, но почему-то не счел нужным сразу говорить об этом, испугавшись, что девушка начнет выдавать в эфир банальности вроде «а можно мне увеличить грудь» или «какая форма носа мне пойдет».
– Общий, – ответил он. – Ничего захватывающего.
– Ну, почему же? – возразила Вика. – Мне кажется, это самая сложная специальность, нужно столько всего в голове держать. – И она посмотрела на него с восхищением.
Матвей осмелел и предложил проводить Вику, она не отказалась, и они гуляли по городу до рассвета, который встретили, обнявшись, на самой высокой точке, с которой открывался вид на городскую панораму.
