Наверное, я была не права, отвечая Мажарову так резко, но подобные суждения всегда раздражали меня. Можно подумать, у главы клиники и простой поварихи не может быть ничего общего! Да если бы ему рассказать… И вдруг я осеклась, вспомнив кое-что. И вот этого никому не расскажешь, не поделишься. Что я натворила, господи…
Сейчас, после того как я увидела Аделину с этой повязкой на шее, бледную, с серыми губами и ввалившимися глазами, совесть начала глодать меня с утроенной энергией. Нет, нужно срочно что-то решать, срочно, пока все не стало еще хуже, пока не стало окончательно поздно, потому что я не прощу себе.
Закончив всю свою работу, я набросала примерное меню на завтрашний день, проверила наличие продуктов, написала заявку на очередные поставки, посмотрела, что затребовал кафетерий, и собственноручно поставила в духовой шкаф большую партию кексов – они почему-то пользовались повышенным интересом у посетителей. Осталось дождаться, когда они выпекутся, и можно ехать в город.
У шлагбаума внезапно образовался затор. Выезд перегородил черный «Кайен» с московскими номерами. Владелец машины явно собирался попасть на территорию, но его не пропустили. Я вышла из машины, подошла к будке и постучала в стекло:
– Мальчики, выпустите меня.
– И с радостью бы, но господин заявил, что с места не тронется, пока к нему главный врач не выйдет.
Надо же, это кто ж у нас такой борзый-то? Никогда в жизни Аделина не спускалась к шлагбауму, какие высокие посетители ни приезжали бы к ней.
– Позвони Василькову, может, он выйдет, – посоветовала я охраннику, зная, что дядя Слава человек добрый, может и сжалиться над нетерпеливым клиентом. Мне же оставалось только сидеть в машине и ждать, потому что убирать «Кайен» с дороги его владелец явно не собирался.
Доктор Васильков явился минут через пятнадцать, недовольный, с покрасневшим лицом.
– Я что, мальчик, чтобы по территории бегать?! – грозно спросил он у охранника. – В чем дело, сами не можете разобраться?
– Да вон господин требует главного врача, а пропуска у него нет.
– Я ему сейчас выпишу пропуск, чтобы знал, как людей дергать! – загремел еще громче дядя Слава. – Вам чего, уважаемый? – облокотившись на опущенный шлагбаум, спросил он, вглядываясь в лобовое стекло машины.
Дверка открылась, и оттуда появился высокий холеный мужик в черном костюме и очках с затемненными стеклами:
– Не имею чести быть представленным. И где, позвольте узнать, Аделина Эдуардовна?
– Аделины Эдуардовны нет, я ее заместитель.
– Как это – нет? А где она?
– Я не уполномочен разглашать эту информацию.
И тут мужик схватил дядю Славу за грудки и встряхнул:
– А придется разгласить.
– Э-э, полегче! – из окошка высунулся охранник, но тут же с переднего сиденья «Кайена» высунулась рука с какой-то красной книжечкой, и он быстро скрылся в будке, как кукушка в часах.
Дядя Слава пытался освободиться, но тщетно – мужик держал его крепко. Я не выдержала, выбралась из своей машины и подошла ближе:
– А вам не кажется, что таким образом диалог не строится?
– На вашем месте, мадам, я бы сел обратно в машину.
– Вот когда будете на моем, тогда и сядете. А пока отпустите доктора и дайте мне выехать, я тороплюсь.
– Ничего, подождете. Мы только выясним кое-что.
– Вам же объяснили – Аделины Эдуардовны нет.
– Я это понял. Осталось выяснить, где она.
Он сделал какое-то движение, и я вдруг увидела, что Васильков начал задыхаться.
– Отпустите его! Драгун заболела! – выпалила я, понимая, что говорю лишнее, но не могла же я дать дяде Славе задохнуться на моих глазах.
– Аня… зачем… – прохрипел он, оседая на землю, потому что мужик после моих слов мгновенно отпустил полы халата.
– Дядя Слава, идите в отделение, – потребовала я. – Идите, вам же плохо, не хватает еще и вам слечь. Я тут сама как-нибудь.
Васильков медленно пошел к корпусу, то и дело оглядываясь на меня. Но я совершенно не боялась подобных ситуаций. В моей жизни бывало и покруче.
– Что вам нужно от Драгун?
– Поговорить.
– Она сейчас не может говорить ни с кем. На нее напали. – И тут я увидела, как растерялся такой бравый до этого момента мужик.
– Как напали? Кто? – А в голосе столько беспокойства, даже странно – для постороннего человека.
– Я точно не знаю.
– Девушка, милая, я вас очень прошу – подробнее! – почти взмолился он, вынимая из кармана платок и вытирая взмокший лоб.
– Подробнее я не могу, я не врач. Но послушайте меня – уезжайте. Вас все равно не впустят, а дебош на воротах устраивать – ну, несолидно как-то, верно? Через пару дней ей станет лучше, сможете узнать больше.
– То есть она здесь?
– Ну а где ж ей быть? Но я вам еще раз повторяю – сейчас уезжайте, хорошо? Если хотите, я могу передать ей, что вы приезжали, если, конечно, вы скажете мне свое имя.
– Да-да, конечно. Передайте, что приезжал Одинцов, она знает. И спасибо за помощь, Анна.
Он повернулся, сел за руль, и через минуту я уже не видела даже бампера его машины – с такой скоростью он рванул в город. Я же решила, что сейчас поеду, сделаю все дела, соберу вещи Аделины и вернусь сюда. Переночую в кабинете или где-нибудь в отделении, сейчас много пустых палат. Интересно, кто такой этот Одинцов? И почему он так перепугался, узнав, что на Аделину напали? Что-то в последнее время жизнь подкидывает мне шарады одна круче и запутаннее другой…
Но, как оказалось, это была не последняя загадка дня. Я уже собрала все, что просила Аделина, заперла дверь ее квартиры и спускалась вниз, решив пойти пешком и проверить еще почтовый ящик. Там обнаружились какие-то рекламные буклеты, которые я тут же сунула в мусоропровод, и белый конверт без надписей. Ну, мало ли… Сунув его в пакет с вещами, я услышала, как в сумке на бедре вибрирует мобильный. Это оказался Миша.
– Что ты сказала ему? – загремел он, едва я ответила.
– Кому?
– Ты что – дура?! Геку!
– Ничего… все было как обычно.
– Как обычно?! Тогда какого хрена он пропал куда-то?!
– Пропал? Куда пропал? – не поняла я, останавливаясь на крыльце.
– Ты как думаешь – если бы я знал куда, то стал бы тебе звонить? Давай-ка, подруга, колись – что произошло?
Я совершенно ничего не понимала. Как мог пропасть Гек, находившийся под постоянным наблюдением, да еще и запуганный до такого, что не открывал шторы на окнах? Как он мог выйти из подъезда незамеченным?
– Да ты с чего взял, что он не дома? – Я решила все-таки сесть в машину, а не торчать на крыльце чужого подъезда с огромным пакетом в руках, привлекая внимание гулявших во дворе людей.
