Ситуация не радовала: он остался один на один с целой толпой хищных нелюдей. Да, он был силен, но ему приходилось думать еще и о Тире, она-то себя защитить не могла! И словно желая усложнить ему жизнь еще больше, на его лапе засиял красным цветом браслет, который дала ему Сьерра Арма.
– Это еще что такое? – насторожился Хэллоуин.
– Беда! Ты что, не слушал инструктаж?
– Я никогда не слушаю инструктаж, это лишает меня радости импровизации. Какого черта переключился этот светофор?
– Красный цвет означает, что с другой командой случилась беда и теперь всех просят срочно вернуться на «Вегу», – пояснила Тира, не сводя испуганных глаз с хищников.
Час от часу не легче. Ему нужно было расправиться с этими уродцами, защитить Тиру, да еще и сделать все это быстро, чтобы их не успели объявить пропавшими без вести и со спокойной совестью не бросили в Лабиринтах памяти! Как это раскрутить-то?
План складывался быстро, и у Хэллоуина не было времени проверять, насколько он надежен, приходилось действовать по ситуации. Он обернулся к Тире и приказал:
– Беги обратно по той же дорожке, никуда не сворачивая!
– А как же ты?
– Я тебя потом догоню. Если хочешь мне помочь – делай!
Он ожидал, что она устроит типичные женские причитания с криками о том, что она его не оставит, и ему придется потерять еще несколько драгоценных минут, успокаивая ее. Но Тира оказалась умнее, она сообразила, что наемник не будет строить из себя героя, погибающего наивно и бездарно. Она поверила ему, и Хэллоуин был благодарен ей за это.
Она бросилась прочь, обратно к пустыне и темным тоннелям. Это словно разбудило Свору, заставило существ броситься к ней, но Хэллоуин перехватил их. Вот за это он и любил тело гончей: оно позволяло быстро ловить противников, уничтожать их и гнаться за новыми. В этот день Хэллоуин был тварью, рожденной для непрерывной охоты, и он пользовался этим сполна.
Своре не было дела до павших собратьев. На место погибших нелюдей приходили новые, однако они, даже лишенные былого разума, быстро понимали, что Хэллоуин намного опасней своей спутницы. Им нужно было сначала уничтожить его, а потом уже гнаться за Тирой.
На это наемник и рассчитывал. Убедившись, что он завладел безраздельным вниманием нелюдей, он повел их за собой в пустыню. Там Хэллоуин увидел Тиру – маленькую точку почти на середине песчаной пустоши. А она хорошо бегает, молодец! Он все равно был быстрее и легко догнал бы ее, но сейчас ему было не до того.
С дорожки Хэллоуин уверенно свернул в барханы. Он уже знал, чего ожидать от этого места, и легко приспособился. Он бежал слишком быстро, и песок не успевал перехватить его лапы, а вот тяжелые нелюди, такие, как тролли и гоблины, с отчаянным воем тонули.
Да и судьба нелюдей полегче не заставила себя долго ждать. Черви не подвели, они появились быстро и нашли свою добычу. Им было все равно, на кого охотиться, и к Хэллоуину они тянулись точно так же, как к другим нелюдям. Но он был быстрым, его когти разрывали их плоть, его клыки пробивали их грубые шкуры, и черви отстали от него.
Сами того не желая, черви выполняли за Хэллоуина его работу. Рычание и вой за его спиной затихали, и даже если Свора была иллюзией, погибала она более чем правдоподобно. Когда Хэллоуин наконец поравнялся с Тирой, даже дрожь земли начала успокаиваться.
Добравшись до тоннеля, они наконец рискнули обернуться, но увидели за своей спиной только безжизненную пустыню – с десятком новых барханов.
– Неплохо! – восхитилась Тира. – Совсем неплохо!
– Я даже рискну сказать, что хорошо, – хмыкнул Хэллоуин. – Странно, конечно, что мы попали в непонятно чьи воспоминания… Но разбираться в этом нет времени, наши проблемы не закончились.
Сияющие красные браслеты означали, что на «Веге» сейчас неспокойно, им нужно было возвращаться. Вот только они даже не подобрались к камням, и Хэллоуину оставалось лишь надеяться, что другим командам повезло больше.
* * *
Сьерра никому не призналась бы в этом, но она восхищалась ими.
Она знала, что все в этой команде очень сильны, но по-настоящему ее поражали только Хорана и Кей. Они были такими… свободными. Каждый из них по-своему воплощал то, к чему она всегда рвалась и никак не могла достигнуть.
Кьярта-Ра нравился всем. Он к этому не стремился, его вообще, похоже, не волновало, что о нем думают. Но стоило ему улыбнуться – и всё, даже Неот переставал проклинать всех нелюдей. Феникс воплощал саму энергию жизни, чистую, а потому понятную всем. Каким-то чудом он всегда знал, с кем и когда заговорить, да так, чтобы не смутить и не обидеть. Сьерра тоже бы так хотела, но ей не помогали даже дорогие уроки этикета.
А Хорана… она и вовсе была как одна из тех великих героинь, о которых Сьерре в детстве рассказывали сказки. Сильная, настолько сильная, что с ее мнением считались все, она могла делать что угодно. Сложно было представить, какой путь она прошла, забираясь на такую высоту, но какая разница? Все ведь получилось!
Рядом с ними было безопасно, поэтому Сьерра и присоединилась к их команде. Ей не обязательно было идти, она знала, что «Вега» надежно защищена, и все равно ей хотелось побыть рядом с ними, понаблюдать за ними поближе.
Они позволили ей это, но теперь не обращали на нее внимания. Эти двое шли по Лабиринтам памяти, как по своему собственному дому. Если на их пути попадались незначительные иллюзии вроде отдельных существ, они без труда убивали их. Если коридоры начинали изменяться, превращаясь в новый мир, Хорана просто вытягивала из них магию, и лабиринт снова становился неподвижным.
– Это поразительно! – не выдержала Сьерра. – Ваши способности идеально подходят для этого места! Получается, и у Неота все идет хорошо…
– Это вряд ли, – возразила Хорана. – Неот – обычный инквизитор, он может уничтожать только магию, направленную непосредственно против него.
– А ты, значит, не обычный?
– Я – улучшенная модель! – рассмеялась наемница.
Сьерра слышала о том, что способности Хораны и Кея были увеличены через сложный магический эксперимент, но подробностей она не знала, а спрашивать их напрямую стеснялась. Ей только и оставалось, что плестись в паре шагов за ними.
Она была уверена, что Лабиринты памяти даже не заметят ее. Это место чувствовало величие Ангела тысячи лезвий и нападало на инквизитора, Сьерра просто терялась рядом с ней. Кому интересны ее воспоминания? Кому вообще важна ее жизнь?
И все же, заметив в одном из боковых тоннелей светлую фигуру, она остановилась как вкопанная. Она знала, кто это.
Перед ней стояла женщина, молодая, высокая и очень красивая. Кожа женщины была черной, как ночное небо, а платье – мерцающе белым, как лунный свет. Ее голову венчало сложное украшение, лишь отдаленно напоминавшее корону. Руки женщины были почти до локтей скрыты золотыми и серебряными браслетами, по контуру ушей сияли драгоценные камни. Ее лицо было покрыто ритуальным узором – желтые тени на глазах, белые губы. Взгляд, направленный на Сьерру, был гордым и печальным.
