Охотник продолжает движение на юг, но неожиданно настораживается, услышав знакомый звук. Поначалу это всего лишь далекие реверберации, которые затем перерастают в глухое эхо, распространяющееся на десятки миль по глубоководной впадине.
Мегалодон засекает источник возмущений и, свернув на восток, несется по подводному каньону, точно бешеный бык.
На борту вертолета Океанографического института Танаки
Терри направляет бинокль на поверхность Тихого океана. Большие белые акулы внезапно исчезли.
Мак хлопает ее по плечу:
– Ну что?
Терри снова проверяет рыболокатор. Качает головой:
– Она ушла.
Канал лагуны Танаки
Дэвид с помощью Джошуа снимает верхнюю панель, открыв силовой блок размером с ведро.
Вытащив из крепления покрытый коррозией мини-генератор, Дэвид находит подходящий разъем.
Вставляет туда кабель.
Сунув руку в верхнюю часть блока питания, набирает код доступа.
Ничего.
В сердцах он пинает коленом проклятый агрегат. Останавливается. Лихорадочно соображает. Ухмыляется в регулятор. Тычет пальцем в сторону поверхности, пытаясь по мере сил показать Джошуа, что для работы агрегата необходимо сперва включить дизель-генератор.
Джошуа сигналит, что понял, отталкивается от дна… и в это время из подводного каньона появляется морда белого демона.
Голова большого самца размером с носовую часть военно-транспортного самолета С-5. В подрагивающей багровой нижней челюсти глубоко засел титановый крюк. Потемневший стальной трос тянется из гноящейся раны, словно антенна.
У Джошуа глаза лезут на лоб, сердце подпрыгивает. Он застывает в тридцати футах от поверхности, стараясь не шевелиться.
Но его присутствие выдают пульсации внутренних органов.
Возбужденный мег обращает бездушный взгляд на своего противника, явно пытающегося его переиграть.
Глаза человека и зверя встречаются.
Затем всего лишь одно леденящее кровь конвульсивное движение – и мег добирается до Джошуа.
Омерзительные челюсти раскрываются, бездонная глотка расширяется, пока не исчезает из поля зрения Джошуа, после чего он, словно в бреду, осознает, что его уже заглатывают.
Внезапная темнота… Взрыв боли, и поток крови, и хруст костей, когда дюжины семидюймовых ножей обрывают жизненную нить морского биолога…
Хрум.
И все кончено.
В двадцати футах от места кровавого пиршества Дэвид блюет в регулятор. Мальчик дрожит мелкой дрожью при виде того, как челюсти монстра открываются и закрываются, разбрасывая по сторонам окровавленные ошметки плоти и обрывки мокрого гидрокостюма.
Мег мотает головой и выплевывает изжеванные остатки акваланга Джошуа Банкофски, после чего переводит холодные глаза на Дэвида.
Лагуна Танаки
Джонас вылезает из лимузина, разминая затекшие члены. На боковой дорожке, примыкающей к центральному входу в арену, припаркованы два автомобиля, один из которых – потрепанный грузовичок Мака. Неожиданно у Джонаса возникает знакомое покалывание в костях.
Джеймс Гелет открывает заднюю дверь лимузина:
– Я тут вот что подумал… Мы привезем сюда съемочную группу примерно за час до начала вечернего эпизода шоу, а затем осуществим спутниковую связь с…
– Тише! – Джонас прислушивается. Опускается на колени. Прикладывает ладони к тротуару.
Гелет терпеливо ждет.
– Что? Землетрясение? – наконец не выдерживает он.
Из лимузина выходит Дани:
– Папа, в чем дело?
– Тампер!
Джонас во весь опор несется по ведущему к арене туннелю. Слышит отчаянный женский крик.
Патриция, перепрыгивая одним махом через две ступеньки, бежит вниз по проходу западных трибун, висящий у нее на шее бинокль подпрыгивает на груди.
– Триш! – машет рукой Джонас.
Патриция удивленно вскидывает голову:
– Джонас? Джонас, быстрее! Там в канале еще одна акула! Еще один мег!
– Что?!
Патриция подбегает к Джонасу. Струйки пота стекают по ее разгоряченным щекам.
– Джонас, Дэвид в канале!
Монструозная рыбина кренится в сторону Дэвида.
Дэвид, с силой оттолкнувшись от дна, перелетает через контейнер с блоком питания. Переворачивается и лихорадочно гребет, огибая ворота в канал, в сторону темного углубления, в котором прячутся приводы открывания ворот.
Не смотри, не останавливайся, не смотри, не останавливайся…
Большой самец ныряет вперед, тараня головой щель между открытыми воротами и северной стенкой канала.
Дэвид, вцепившись в один из механизмов, исчезает в тени, а тем временем мегалодон пытается протиснуться в тесное пространство, створка ворот врезается в его правый бок.
Дэвид учащенно дышит в регулятор, не в силах оторвать глаз от мерзкой белой головы. Серо-голубые глаза монстра закатились назад, обнажив белки в красных прожилках.
На какой-то миг Дэвида парализует от страха, но тут в его ушах раздается леденящий кровь скрежет металла. Мальчик с ужасом понимает, что створка ворот начинает поддаваться.
Джонас запускает лебедку А-рамы – выпотрошенная 350-фунтовая говяжья туша плюхается в воду в южном конце основного бассейна.
Включив реверс, Джонас выдергивает мокрую тушу из воды, затем передает рычаги управления Патриции:
– Усекла? Вверх – вниз, словно гигантский чайный пакетик.
– Понятно. Погоди-ка… Что ты собираешься делать?
Джонас вихрем несется к краю арены:
– Собираюсь спасти своего сына.
Дэвид нащупывает кнопку компенсатора плавучести. Нажимает, накачивая жилет.
Поднявшись по V-образной щели, мальчик пулей летит к поверхности, после чего, вспомнив о том, как последний раз запаниковал в этих самых водах, замедляет всплытие.
Остановившись на глубине тридцать футов, он заставляет себя расслабиться и отдышаться.
Заряженный переизбытком тестостерона мег смотрит, как добыча ускользает от него, оказавшись вне пределов досягаемости. Тогда охотник выбирается из щели в поисках другого способа добраться до Дэвида, но тут его органы чувств обнаруживают нечто более интересное.
Поверхностные возмущения.
Кровь.
Добычу.
Голодная акула вплывает в канал, серповидный хвост яростно перемалывает поверхность воды.
Джонас осторожно балансирует на бортике бетонной стены, слева от него канал, справа – пятнадцатифутовый отвесный спуск на берег.
