Масао Танака входит в герметичное помещение, на его лицо падают зеленые отблески лексановых панорамных окон. В свое время в этой закрытой для посетителей обзорной комнате Масао развлекал двух президентов Соединенных Штатов, китайского премьер-министра, с десяток сенаторов, шесть конгрессменов от штата Калифорния, губернатора, бесчисленное количество голливудских звезд, репортеров и фотографов из ведущих американских, а также зарубежных газет и журналов США. И у всех у них перехватывало дыхание, мурашки ползли по спине, глаза лезли на лоб от восторга, смешанного с ужасом, при виде того, как тридцатипятитонный монстр пожирает свою дневную порцию говядины.
Масао смотрит в подводный загон, в застойном воздухе стоит запах плесени, тишину нарушает лишь звук сочащейся воды. Некогда лазурная вода в бассейне подернулась зеленой ряской, панорамное окно покрылось пятнами водорослей.
Должно быть, водостоки опять забились.
Масао проверяет время на пейджере. Через двенадцать часов сюда должен прибыть с предварительным визитом директор-распорядитель Океанариума Монтерея, а в лагуне царит мерзость запустения.
И на беду, именно сегодня Мак взял отгул. Масао подумывает о том, чтобы позвонить Маку по сотовому, но отбрасывает эту идею. Мак уже три месяца сидит без зарплаты. Нет, пожалуй, справлюсь сам.
Покинув обзорную комнату, Масао идет по подземному коридору в машинный зал. Отодвигает засов, нажимает обеими руками на проржавевшую стальную дверь, входит внутрь. Прямо с порога в нос ударяет едкий запах хлорки, уши закладывает от гула работающих генераторных установок, расположенных за лабиринтом проржавевших труб.
Давненько я не был здесь… Какой жуткий бардак! Не стоило так полагаться на Мака. Мне еще крупно повезет, если удастся продать весь этот хлам хоть за какие-то гроши.
Обнаружив панель управления, Масао пытается отыскать тумблеры, приводящие в действие систему фильтрации лагуны. Щелкает тумблером.
Ничего.
Память явно подводит старика. Он пробует с десяток других тумблеров, пока наконец не находит нужный. Спаренные генераторные установки фыркают и замолкают, выключив систему фильтрации.
Низкий гул тотчас же сменяется звуком падающих капель. Масао покидает машинный зал и направляется к кладовке с экипировкой. Раздевшись, Масао натягивает на себя мокрый гидрокостюм. Достает с полки баллон с воздухом. Удостоверяется, что он полный. Прикрепляет баллон к надувному жилету с компенсатором, берет ласты, маску, грузовой пояс и специальный мешок для мусора, похожий на плотно сложенную сеть. Затем перекидывает баллон с воздухом и жилет через плечо.
– Уф… – Колющая боль в сердце заставляет старика опуститься на одно колено.
Порывшись в куче снятой одежды, Масао достает из кармана брюк баночку с белыми таблетками.
С трудом отвинтив защищенную от детей крышку, он поспешно кладет под язык крошечную таблетку нитроглицерина.
Боль в груди понемногу стихает.
Не волнуйся. Скорее всего, это просто несварение желудка.
Масао отдыхает еще десять минут, затем, почувствовав себя немного лучше, берет снаряжение. Он, естественно, и не подозревает о том, что в одной из коронарных артерий образовался тромб.
Старик с трудом преодолевает два пролета бетонной лестницы, ведущей к арене, и неожиданно слышит до боли знакомые звуки: глухую дробь вудуистских барабанов, доносящуюся из расположенных под водой динамиков.
Старый дурак. Должно быть, по ошибке включил звонок, приглашающий Ангела на обед.
Недовольный собой, Масао вглядывается в подернутый предвечерней дымкой серый горизонт, обдумывая следующий шаг. Ой, да оставь все как есть. Так или иначе потом все равно придется спуститься вниз, чтобы включить систему фильтрации.
Масао открывает вентиль баллона с воздухом, проверяет регулятор и принимается натягивать экипировку.
– Мак?
Патриция проходит через гостевую каюту прямо в каюту Мака. И находит его, бледного, небритого, склонившегося над раковиной. В помещении пахнет алкогольной блевотиной.
– Мак?
– Триша… Господи, как ты…
– Я ждала тебя два часа. Что, блин, с тобой приключилось?!
– Не знаю. Полагаю, слишком длинная ночь. Дай мне несколько минут, хорошо?
– Тогда пойду приготовлю кофе.
– Ага, кофе. Лучше плесни его мне прямо в глаза.
Оставив Мака, Патриция направляется на крошечный камбуз… и сталкивается с незнакомой девушкой.
Отпадная пергидрольная блондинка. Длинные волнистые волосы спускаются до копчика. В пупке пирсинг. На щиколотке тату рыбы-молота.
Абсолютно голая.
– Привет. Ты, наверное, Триша. Прошлой ночью Мак твердил твое имя. По-моему, очень мило.
У Патриции отвисает челюсть, от лица отливает кровь.
– А ты, черт возьми, кто такая?!
– Тамека Миллер. Мы с Маком познакомились вчера вечером на соревновании серфингистов. Не волнуйтесь, я не собираюсь с ним встречаться. Просто случайный секс.
– Надо же, как мне повезло!
Мак, шатаясь, выходит как зомби в коридор:
– Ох!.. Вот дерьмо!..
– Ага, ты в полном дерьме. – Патриция переходит от слов к делу и бьет его правой рукой в левый глаз.
Мак падает навзничь, свалив на пол кофейник.
– Ой-ей-ей! Проклятье! Триш, если бы ты позволила мне все объяснить…
– Ублюдок! Я впустую потратила на тебя два года жизни.
Мак трет глаза, колесики в мозгу по-прежнему крутятся еле-еле.
– Послушай, мне очень жаль. Ты действительно заслуживаешь лучшего. Просто… просто я еще не готов сидеть на привязи…
– И поэтому ты переспал с Мисс Калифорнийской Малолеткой?
– К твоему сведению, в марте мне исполнится двадцать два.
– Заткнись! – Покинув камбуз, Патриция поднимается на палубу.
– Триш, погоди! – Мак тащится вслед за ней по трапу навстречу слепящему дневному свету. – Мы можем поговорить? Пожалуйста.
– Катись к черту! – Она встает на транец и прыгает за борт.
Берег всего в четверти мили от катера.
Масао перелезает через пятифутовую подпорную стенку и спускается по вертикальной алюминиевой лестнице в лагуну, балансируя на нижних ступеньках, чтобы надеть маску. Вставив в рот регулятор, он делает несколько вдохов, берет за ручку мешок для мусора и отталкивается.
Надувной жилет держит его на поверхности. Масао поднимает голову и замечает Атти, которая поливает из шланга плексигласовые панели, установленные над южной опорной стеной лагуны. Несмотря на низкую зарплату, девушка-инвалид прилежно моет стекла каждый вторник, пятницу и воскресенье, а по понедельникам и четвергам сметает песок с арены. По средам и субботам она проходит курс физиотерапии. Если бы не это, Атти каждый божий день проводила бы в институте.
