– …бизань-мачта. – Джонас кивает на пятую мачту, установленную под углом тридцать градусов на носу судна. – И кстати, не забудьте о бушприте.
– Ой, совсем забыл, что вы были когда-то военным моряком.
– Похоже, корабль переоснастили для вашего шоу. Зачем было лишать его индивидуальности?
– Ничего не поделаешь, пришлось. Нам приходится кормить большую команду, а эти типы из Голливуда не выносят суровых условий. Боже упаси предложить им яичный порошок или растворимый кофе. У нас тут куча реквизита, оборудования для спутниковой связи, и это при всем при том, что мы уже установили подводные прожекторы вдоль киля, чтобы снимать наших каскадеров ночью.
Дани тычет пальцем в надстройку в конце прохода у них над головой:
– Интересно, а там кто спит?
– Вообще-то, я. Там капитанская галерея. Это надо видеть! Самые настоящие апартаменты капитана пиратского корабля. А сразу под моей каютой – адмиральская галерея для капитана Робертсона. Я вас потом с ним познакомлю. Отличный малый! Американец, как и большинство членов нашей команды.
– А где мы будем спать? – спрашивает Дани.
– Внизу. Под нами еще четыре уровня, вам нужно просто спуститься по трапу. Профессор, ваша каюта расположена под главной палубой, там же находятся кубрики экипажа и кают-компания. Если заблудитесь, ищите самую маленькую пушку «Нептуна» – педреро
[3]. Палубой ниже находятся пушки побольше – кулеврины. Полански заказал работающие реплики. А в последний день съемок мы непременно дадим из них пару залпов. Это будет жесть. Итак, Сорвиголовы и Куколки занимают второй ярус. Лазарет тоже внизу. Пресная вода, продовольствие, паруса и каптерки расположены на третьей, если считать сверху, палубе. Самая нижняя палуба – это, скорее, узкая щель, расположенная под килем. Изначально она была предназначена для бочонков с порохом, но мы используем ее просто как место для хранения.
– Хочу посмотреть свою каюту, – заявляет Дани.
– Легко. Джонас?
– Вы двое идите вперед. Я вас догоню. – Оставив своих спутников, Джонас направляется туда, где уже начинают собирать акулью клетку из нержавеющей стали.
На якорном шпиле сидит какой-то загорелый темноволосый парень в обтягивающей рельефные мышцы потной футболке и внимательно изучает камеру для подводной съемки.
При виде знакомого лица Джонас расплывается в улыбке.
Эндрю Фокс – сорокалетний австралиец, несмотря на некоторую интровертность, буквально излучает мальчишеское обаяние. Основатель Фонда исследования акул, он к тому же является сыном кинематографиста, известного специалиста по акулам легендарного Родни Фокса, которому впервые в истории удалось выжить после свирепого нападения большой белой акулы.
– Эндрю Фокс. Как я сразу не догадался! Ни одно настоящее океанское путешествие не может считаться полноценным, если на борту не будет Фокса.
– Профессор Джонас, какая встреча! Что-то вы здорово постарели. Эй, я знаю классную краску для волос, которая моментально уберет седину.
– А вот некоторые считают, что седина придает мне особый шарм.
– Не-а, они вас просто троллят. – Мужчины тепло обнимаются.
– А как поживает твой папа?
– Как всегда, по-прежнему занимается с туристами. Вы непременно должны заглянуть в наш музей, когда съемки закончатся. Ребята будут рады вас видеть.
– Непременно. Итак, а зачем тут клетки? Вот уж не думал, что Сорвиголовы собираются их использовать.
– Клетки для меня и моей команды. Я отвечаю за подводные съемки. Кстати, может, присоединишься ко мне во время каких-то сцен?
– Возможно.
– Я хочу! – Появляется Дани, явно воодушевленная. – Эрик сказал, я могу пользоваться водными лыжами, когда мы выйдем из порта.
– Эндрю, ты, наверное, помнишь мою дочь.
– Конечно. Привет, Дани. Не ожидал увидеть тебя на борту.
– Нам с папой нужно наладить отношения.
– Она запала на одного из Сорвиголов, – ухмыляется Джонас.
– Да неужели? И на кого именно? Надеюсь, не на Эвана Стюарта. Этот парень реально чокнутый.
– Его зовут Вейн Фергюсон. Он тоже из Австралии.
– Ферджи? – Эндрю бросает на Джонаса многозначительный взгляд.
Дани поспешно меняет тему:
– Эндрю, а как бы мне попасть вместе с тобой в акулью клетку?
– У тебя есть сертификат дайвера?
– А то!
– Тогда последнее слово за твоим стариком. Если вас обоих это устраивает…
– Здо́рово! Папа, Эрик велел передать тебе, что твоя каюта палубой ниже. Номер одиннадцать. Рядом с телевизионщиками. А я устроюсь на той палубе, где разместили ребят.
– Черта с два!
– Остынь. Я буду с моделями. У женщин отдельная каюта. Это как жить в колледже в большом дортуаре.
– Откуда ты знаешь?
– Не начинай. Мы ведь только приехали. Ладно, мне еще нужно распаковать вещи. Пока, Эндрю.
Даниэлла машет рукой и поспешно спускается вниз по ближайшему трапу.
Джонас сокрушенно качает головой:
– Похоже, к концу путешествия мне понадобятся уже два флакона этой самой краски для волос.
Монтерей, Калифорния
Адвокатская контора Келси Линн Кретчер расположена на Ван-Барен-стрит, неподалеку от Рыбацкой пристани.
Голубоглазая адвокатесса в очках в металлической оправе, высунув голову из двери комнаты для переговоров, заглядывает в приемную:
– Терри, простите, что задержала. Вы двое можете войти.
Терри машет рукой Дэвиду, занятому своим плеером «Сони волкман». Они следуют за Келси в переговорную – прямоугольную комнату, стены которой обиты ореховыми панелями и украшены вставленными в рамку сертификатами и дипломами.
За овальным столом для переговоров сидит пожилая афроамериканка, ее седые волосы затянуты в тугой узел.
– Знакомьтесь, Шарлин Холман. А это Терри, дочь Масао, и ее сын Дэвид. Терри, Шарлин – бабушка Афины.
– Афины?
– Атти. Она работала у вашего отца.
– Ой, та… э-э-э…
– Да, девушка с церебральным параличом, – уточняет старая женщина. – Миссис Тейлор, Атти для меня свет в окошке. И она всегда была очень предана вашему отцу и своей работе. Мы крайне опечалены тем, что произошло.
– Благодарю. И да, я знаю, мой отец был очень привязан к Атти.
– Причем даже больше, чем вы думаете. – Адвокатесса жестом приглашает Терри присесть. – Согласно завещанию вашего отца, Атти получает два процента от продажной стоимости лагуны Танаки.
