Терри пытается скрыть удивление:
– Два процента? Я об этом ничего не знала.
– В завещание были внесены изменения несколько месяцев назад. Из разговора с Патрицией Педраццоли я поняла, что вы желаете закрыть сделку с братьями Дейтч, причем как можно скорее, и мне не хотелось бы застать вас врасплох.
– Ладно, очень хорошо, два процента. – Терри поворачивается к старой женщине. – А как там Атти?
– Неважно. Она в больнице. До сих пор в шоке после смерти вашего отца. Ведь все произошло у нее на глазах. Доктора говорят, у нее посттравматический синдром. Мы молимся, чтобы она поскорее оправилась.
– Мне очень жаль. Я не знала.
– Она всегда казалась нам сильным ребенком. Поэтому сейчас мы немного волнуемся.
– Шарлин, нам с Терри нужно поговорить, но у вас есть номер моего телефона. Позвоните мне, если у вас что-то изменится. – Келси помогает пожилой женщине подняться со стула.
– Было очень приятно познакомиться, миссис Тейлор.
– Да, мне тоже. Надеюсь, Атти скоро поправится.
Улыбка адвокатессы меркнет, как только за миссис Холман закрывается дверь.
– Мне очень жаль.
– Господи, два процента! О чем, черт возьми, он думал?!
– Он также оставил двадцать процентов Дэвиду.
– Ну об этом я знаю.
Дэвид ухмыляется:
– Двадцать процентов. Круто!
– На всех документах по продаже собственности теперь должна стоять подпись Дэвида. Кстати, я переговорила с банком и страховыми компаниями. Откровенно говоря, мне нечем вас порадовать. Ваш отец был по уши в долгах. Он задолжал кучу денег очень многим людям.
Терри чувствует, как у нее внутри все сжимается.
– Сколько?
– После получения страховых выплат на вас по-прежнему остаются висеть пятьдесят тысяч долларов персонального займа, взятого у братьев Дейтч, плюс два кредита под залог предприятия. Чтобы выйти в ноль, вам необходимо получить как минимум восемнадцать миллионов от продажи собственности и оборудования, что на полмиллиона долларов меньше суммы, которую предлагают братья Дейтч.
Терри растерянно качает головой:
– Вы даже не представляете себе, сколько денег мы с Джонасом ухнули в эту денежную яму! Мой отец постоянно твердил, что у него вот-вот выгорит удачная сделка, но в последний момент все срывалось. Мне не стоило его слушать. – Терри чувствует, как к горлу подкатывает разочарование. – Ладно, Келси. Теперь, когда вы знаете наше финансовое положение, какие будут предложения?
Келси садится напротив Терри:
– Лично я рассматриваю только два варианта. Вы либо выторговываете для себя более выгодные условия сделки с братьями Дейтч, либо заявляете о банкротстве, после чего братья Дейтч в любом случае купят ваше предприятие за гроши.
– Не слишком богатый выбор.
– По крайней мере, так вы сможете выиграть время.
– Время для чего? Мой отец много лет искал другого покупателя. Он мечтал продать предприятие.
– А вот и нет. – Дэвид стягивает наушники. – Дедуля никогда не хотел продавать лагуну. Он ее любил.
– Да, Дэвид, я знаю. Но он отчаянно нуждался в деньгах. И поэтому брал в долг под залог лагуны.
– Он говорил, когда вернется Ангел, все окупится.
Терри улыбается нервной улыбкой:
– Милый, Ангел навсегда исчезла.
– Откуда тебе знать?! Папа говорит, большие глубоководные акулы вроде Ангела способны за год мигрировать на десятки тысяч миль. Он говорит, тот факт, что Ангел выросла в этих водах, увеличивает вероятность…
– Дэвид, перестань. Ангел исчезла, а мы с твоим отцом, в отличие от дедушки, больше не можем позволить себе держать это заведение на плаву.
– Но, мама…
– Мы в долгах как в шелках и должны продать лагуну. И все, конец истории.
– Ладно, хватит. – Дэвид надевает наушники, давая понять, что разговор закончен.
Терри снова поворачивается к адвокатессе:
– Свяжитесь с Родни Котнером. Скажите ему, мы хотим снова обсудить последнее предложение братьев Дейтч. Скажите ему, моя семья не желает оставаться ни с чем. А иначе, пока суть да дело, эта собственность может зависнуть на много лет.
Глава 10
Арафурское море
27 морских миль к юго-западу от Папуа – Новой Гвинеи
Испанский галеон «Нептун» плывет на север по Арафурскому морю, расположенному между Тиморским и Коралловым морями, – мелкому водоему, которое отделяет Австралию от Новой Гвинеи.
Вдыхая полной грудью соленый морской воздух, Джонас Тейлор наблюдает с верхней палубы за стадом темных дельфинов, резвящихся в кильватерной волне судна, и, закрыв глаза, прислушивается к умиротворяющему хлопанью парусов.
Порыв ветра откидывает со лба пряди тронутых сединой волос. Джонас открывает глаза, вглядываясь в съеживающийся огненный шар, который расцвечивает западный горизонт кроваво-красными и лиловыми красками. Под ногами скрипит дерево, трещат натягивающие паруса канаты, в ушах свистит морской ветер. Монотонный рев океана – словно бальзам для мятущейся души Джонаса.
Господи, как же мне этого всего не хватало! Стресс, треволнения, бесконечные споры из-за счетов и то дерьмо, в котором тонула моя повседневная жизнь, – все это так мелко и незначительно по сравнению с морской стихией!
– Господи, как мне хреново! – Состояние дзен исчезает как сон; Джонас поворачивается и видит свою дочь. Белая как мел, она ковыляет к нему, точно зомби. – Меня тошнит. Я хочу домой.
– Ты просто еще не привыкла к качке. А ты приняла, как я тебе велел, драмамин?
– Нет.
– Почему?
– Потому что. Ну как, доволен? Кончай задавать мне дурацкие вопросы, меня сейчас вырвет.
– Постарайся смотреть на горизонт.
– Не могу. – Обхватив голову руками, Дани садится у его ног.
– Дани…
– Пап, ты можешь просто оставить меня в покое?
Прикусив язык, Джонас снова закрывает глаза. Прислушивается к глухому хлопанью парусов и протяжному стону обшивки. Чувствует соленые поцелуи океана на своем лице… и отвратительный горячий поток рвотных масс, когда дочь стошнило прямо ему на ноги.
Региональный парк Ист-Сук
Остров Ванкувер, Британская Колумбия
Региональный парк Ист-Сук, расположенный в двадцати одной миле к западу от города Виктории, занимает более 3500 акров охраняемой береговой зоны и дикой природы. Некогда родина индейцев-тсуке, почва здесь состоит из базальтовой породы вулканического происхождения, возраст которой составляет 50 миллионов лет.
